Особое чувство – знать, что кто-то желает тебя так же, как ты его. Этот огонь знания согревал мою зиму, тогда как раньше чувство потери усугублял ее холод.

Удивительно, что столь объективное явление, как зимний холод, может быть или невыносимым, или едва заметным. Холод остается прежним – и все же меняется. Эшиус рассуждал об этом феномене восприятия. Он представлял, будто мир вовсе не является миром. Предполагал, что мир целиком порожден его разумом. Холодна ли зима? Голоден ли голод? Изнуряет путешествие или бодрит? Прежде я не разделял этих идей. Мне казалось, что мир есть мир, разочарование есть разочарование, триумф есть триумф, но теперь, когда солнце вставало над окутанной ледяным туманом Наволой, я видел красоту там, где доселе видел тоску, и гадал, не ошибся ли.

Тепло внимания Челии внезапно согрело меня там, где я прежде замерзал. Я радовался тому, что прежде вызывало отчаяние, и пребывал в этом прекрасном расположении духа, когда отец вызвал меня в банковский кабинет, чтобы показать последние отчеты.

Отчеты от Сивиццы и люпари из Мераи, где они были вынуждены зимовать из-за коварного Чичека. И другие отчеты, из нашей ветви в Бисе, что в далеком северном Шеру, где были замечены корабли и гарантированы ссуды на полотно. Огромное количество полотна. А после этого – отчет из нашей ветви в Красном городе; упоминалось, что шеруанского посла видели в таверне облаченным в цвета короля Андретона, а слуги во дворце шептались, что изящные комнаты, пустовавшие с тех пор, как юный парл занял покои отца, отмыли, завесили дорогими гобеленами и заставили мебелью, из которой выбили пыль, а в очаги натаскали дров.

Картина была ясна.

– Парл потерял терпение, – сказал я. – Он ведет переговоры с Шеру.

– А Шеру готовится к войне. – Отец кивнул. – В наших интересах крепче привязать к себе Мераи.

– Если не деньгами и люпари, то чем? – спросил я. – Это скверное дело – мы только потеряем, если продолжим давать ссуды. – Я посмотрел на журналы. – Нам следует списать ссуды. Мы не можем их продлевать.

Отец с Мерио переглянулись.

– Что?

Отец поманил меня за собой. Мы прошли через маленькую дверь с тремя замками и поднялись на верхний этаж банка, откуда мостик вел прямо в наш палаццо. Миновали коридор и попали в библиотеку. Там отец направился к полкам и взял свои счетные книги. Молча протянул их мне.

Я пролистал страницы, хмурясь, потому что числа в банке сильно отличались от чисел в этих книгах. Огромных чисел.

– Откуда все эти суммы? Я никогда их не видел.

– Ты можешь им доверять.

– Почему они отличаются?