Глава 34

Мы проникли в Мераи по безымянному перевалу, ведя лошадей в поводу, потому что их шаг был таким же неверным, как и наш. Последний подъем представлял собой крутой заснеженный откос, который немного размягчили весенние оттепели, и все мы, лошади и люди, карабкались по грязным камням и снежной слякоти, скользили, а иногда и ползли.

Преодолевая последний подъем, то проваливаясь глубоко в снег, то оступаясь на ледяной корке, я отчаянно жалел, что со мной нет Пенька – который не обладал длинным шагом и не был грозен в битве, но уверенно держался на ногах, чего не хватало боевым скакунам.

Наконец мы достигли верхней точки перевала – и удивительного раздела.

Перед нами раскинулась земля, которую овевали ветра Кровавого океана, всегда теплые, часто влажные, приносившие обильные осадки в сезон дождей и смягчавшие зиму. Цветы, которые росли только во влажных южных лесах по ту сторону Лазури, встречались на побережье Кровавого океана и благоденствовали на фермерских полях в Мераи. Соппрос побывал в городе Джеваццоа и на западных границах Мераи – и с изумлением писал о диковинных плодах, огромных дынях и роскошных экзотических цветах больше его ладони.

Так высоко в Руйе было не столь тепло, но все равно разница между западной и восточной сторонами крючковидного полуострова поражала воображение. Спускавшиеся к Мераи склоны уже позеленели, плотный лиственный покров нежно укутал скалы.

– Видите? – удовлетворенно произнес Каззетта. – Мераи шлет свой теплый привет. Как я и говорил.

Я глубоко вдохнул аромат Мераи. Повсюду царила новая растительность. Луга были разукрашены яркими, манящими полянками одуванчиков. Казалось, сердце вот-вот разорвется от этой красоты. Вдруг захотелось спрыгнуть с кручи и покатиться, кувыркаясь и смеясь, по зелено-желтому покрывалу. Захотелось играть. Захотелось насладиться неподдельной радостью.

Тепло уже проникало в мои кости, более целебное, чем лучшие зелья Деллакавалло. Позади нас, на пардийской стороне, Руйю покрывали заплаты из снега и грязи, на высокогорьях зима еще не разжала свои ледяные когти. Потребуется больше месяца, чтобы наша сторона гор так же пробудилась.

Я повел коня по тропе, впервые опередив Каззетту, спеша упасть в объятия Фирмоса.

Пчелы гудели среди одуванчиков, жадные до нектара. Травы танцевали на легком ветерке. Как же это все не похоже на долины и холмы близ Наволы, на леса и скалы южной Ромильи! Я был очарован. Присмотревшись, понял, что даже пчелы здесь другие, толще и тяжелее наших, скорее оранжевые, чем желтые.

– Здесь Вирга плетет иначе, верно? – с улыбкой спросил Каззетта.