– Хм, дальше на коляске ты, боюсь, не проедешь. Застрянет…
– Так верни меня домой, придурок!
– Не-а.
Лора снова взвизгнула. Дралась она для своего положения неплохо: махала раз не ногами, то руками, как мельница; царапалась, даже кусалась, словно мелкий вредный зверек, пока Франц ее не победил – схватил за талию и поднял с кресла в воздух. Ее круглая задница невольно оказалась прямо у него под носом, и Франц сглотнул, только тогда допустив, что, наверное, закидывать Лору себе на плечо вниз головой было не лучшей идеей.
– Если ты меня уронишь…
– Не будешь обзываться, не уроню.
Лора измученно застонала и, еще раз ударив Франца по широкой спине обеими кулаками, как ударила уже с десяток раз до этого, наконец‐то угомонилась. Инвалидное кресло осталось позади, где выровненная, покрытая жухлой желто-зеленой травой земля сменялась рыхлой, дикой и влажной от дождя почвой. Грязь чавкала под сапогами, хворост трещал. Этот лес был не таким густым и темным, как вязовый, что обнимал город со всех сторон, но все еще оставался лесом. Франц старался пригибаться и изворачиваться так, чтобы ветки хлестали по лбу его, а не Лору. По весу она ощущалась не тяжелее рюкзака, но то и дело соскальзывала куда‐то вниз.
Франц, развеселившись, на секунду разжал руки, перебираясь через очередной бурелом.
– Ой!
– Держи меня, держи меня! – завизжала Лора. – Там грязь!
Франц засмеялся и, конечно же, удержал. Только наклонился немного вперед, чтобы Лора сползла назад, а затем неохотно сместил руки с ее тощих бедер ей на талию и ловко перевернул.
– Так лучше? – спросил он с улыбкой, держа теперь Лору за спину и под коленями, как должен был держать с самого начала, если бы не выпендривался.
Она не ответила. Фыркнула и, смахнув с лица всклоченные волосы, прижалась боком к его груди с таким видом, будто