Менестрели остановили свою волнующую музыку, завидев раба, вошедшего под присмотром стражи.

– Эй, Дигоро, – обратился советник к своему веномансеру, – проверь-ка знания этого раба в области ядов. Задавай любые вопросы.

Веномансер удивился. Его изъеденные кислотными парами брови взлетели едва ли не до границы шевелюры. По приказу он поднялся и повернулся к рабу, задумался, а потом начал спрашивать:

– Каков состав борькора?

– Растения синяя бо и совиный корень.

– Какое противоядие используется против борькора? – после кивка продолжил веномансер.

– Отвар желтой ядроглазки, залитый в распухшую глотку.

– А где растет ядроглазка?

– У Красных гор, подле источников воды.

– Хм… Верно… А какие еще есть действенные яды из категории удушающих?

Так и продолжался этот расспрос. Вскоре Дигоро уже пришлось поднапрячься, чтобы не уронить лица перед хозяином, однако все его вопросы и попытки подловить разбивались об уверенные познания. Стоило отдать должное Вицеллию, он действительно достойно обучил отпрыска своему ремеслу, отчего Юлиан отвечал быстро, без запинки.

Веномансер не знал, на чем подловить раба, и начал заметно раздражаться:

– А какие опаснейшие яды ты знаешь?

– Опасные из-за выраженного быстрого действия или из-за силы действия? – уточнил Юлиан.

– И то и другое… – растерялся Дигоро.

– Тогда борькор с очень скорой реакцией удушения, леоблия красная из-за быстрого действия и слабого запаха. Еще морва из-за такого же невнятного запаха и отсроченного, но мощного действия, когда жертву уже не спасти. Голубое жало благодаря быстрой реакции и смерти, чаще в воде. Песнь девы из поющих грибов в болотах у Красных гор вызывает настолько сильное отравление, что внутренности погибают, а затем следует остановка сердца. А также белая роза…

– Что за белая роза? – нахмурился Дигоро.

И Юлиан понял, что даже название яда мучителям не удалось выпытать у Вицеллия. Ему пришлось рассказать, что белая роза – это сильнейший яд, для которого не существует противоядия. Разносится по телу вместе с кровью, вызывая необратимые процессы гниения. Реакция запускается очень быстро, и принявший яд погибает в жутких мучениях в течение нескольких дней, сгнивая заживо. Услышав все это, Илла Ралмантон едва заметно побледнел и осунулся. Веномансер же вытаращил свои глаза и лишь выдавил:

– Хозяин…

– Да, да, я понял, – хмуро произнес советник, а затем обратился к рабу: – Значит, Вицеллий дал этому яду имя и поделился с тобой его секретом?