Право же, Генри привык к побоям, к боли — это неотъемлемый атрибут обучения в академии Влесбурга, но правильно ли рубить руку, чтобы избавиться от столь душевного подарка? Да и как ему лечить больных одной рукой? И как потом объяснить, что вторая отросла заново? И Генри терпел, хотя боль с каждым разом усиливалась. Ухватившись за подрагивающее на запястье украшение, точно такое же, как на руке Юлиана, он пошел, пошатываясь, к храму.
Глава 17. Ольстер Орхейс
Глава 17. Ольстер Орхейс
Бофраит. 2154 год, осень
Там, где величественная река Бофор собиралась с силами из двух рукавов в один и вливалась в залив, проживал в небольшом поместье Ольстер Орхейс. Приходился он ярлу Бардену, хозяину Филонеллона, дальним родственником, праправнуком его брата, уже с тысячу лет как сгнившего среди скал. В отличие от своих могучих родичей из племени филлонейлов, Ольстер был вполне себе миролюбив нравом и меча не обнажал, доколе его совсем уж не допекут. Спокойный, вдумчивый, он всегда поддерживал род Тастемара в память о далеком прошлом, когда ему доводилось обитать у своего родича и соседствовать с Перепутными землями.
И хотя Ольстер за тысячу лет успел пожить и в Глеофе, и в Гаивраре, и даже в почившем Астерноте (нынешней Имрийи), Филипп все равно рассчитывал на его поддержку.
Зато гвардейцы, отбившие задницы за долгое путешествие, рассчитывали прежде всего на отдых. Не жалея ни их, ни коней, ни себя, Белый Ворон умудрился доехать по размытым дождями дорогам в Бофраит всего за месяц. Добрался он туда, однако, обляпанный с ног до головы грязью, с промоченными и уже давно прелыми вьюками, по которым расползлась гниль. Из-за выпитой в грязном озере воды одного дизентерийного гвардейца пришлось оставить в ближайшем городке, второй вывихнул руку, поскользнувшись, а третьего облепила какая-то сыпь, и он теперь ехал на лошади, почесываясь.
И вот когда вдали показалась река Бофор, подле которой у небольшой рощицы находилось поместье Ольстера, все солрагцы радостно выдохнули и приободрились.
— Слава Ямесу! — зашептал довольно Хортон. — Отдохнем, поедим. И погода дрянная, не дело это, в сезон Лионоры пускаться в такое странствие. Кони грязи по седла набрали.
— Тише ты, — шикал в ответ Гортый. — Значит, так надо, коль едем!
— Так там, на севере, в Стоохсе, Глеоф остался буянить. Почто ж мы его там оставили? А вдруг вернемся, а Брасо-Дэнто уже не наш? Куда наш господин прыти-то дал?
— Умолкните оба!
Лука Мальгерб прикрикнул на двух гвардейцев и бросил взгляд на едущего впереди графа. Его отец, старик Рэй Мальгерб, перед отъездом шепнул сыну, кем является по своей природе их хозяин, а потому Лука понимал: их всех прекрасно слышат, а все услышанное мотают на ус. И действительно, двигаясь на добрых тридцати васо впереди, граф вдруг обернулся и посмотрел в хвост растянувшихся вереницей всадников. Все мигом захлопнули рты и втянули головы в плечи. Кто-то зачесался, страдая от грязи и вшей. Вид у всех был грязный-прегрязный.