Наконец показалась трехлучевая развилка. Однако, вместо того чтобы поторопить коня к ясеневой рощице в золотой листве, Филипп замер. Вскинув ладонь, он отдал приказ остановиться. Затем вслушался, склонил седую голову. И вдруг выхватил клинок из ножен.

— Слуги остаются здесь! Отряд, копья готовь! За мной!

— Копья готовь! — отозвался громким эхом Лука, надевая шлем.

Солрагцы достали притороченные к седлу шлемы и копья и пустили уставших лошадей рысью. Перед верховыми вырос пригорок, на котором лежали поваленные давеча ясеньки, а уже из-за него долетали звуки битвы: ржание коней, лязг оружия и крики. Филипп шенкелями сдавил бока своего вороного, требуя от того найти в себе силы для стремительной атаки, и понесся на вершину холма, петляя вдоль уложенных бревен. За пригорком открылась окруженная кустами и ясенем поляна.

На поляне шел жаркий бой. Порядка полусотни человек с копьями и дубинами кидались на обороняющихся, которые прикрывались обозами. В центре сражения, подле телеги с мебелью, на коне сидел рыжебородый полный мужчина в кольчуге. Он люто размахивал длиннющим двуручным мечом, и размахивал играючи, опрокидывая наземь раскроенных надвое противников. Те пытались сбросить его с коня в грязь, но толстая лошадка хрипела и кусалась, однако врагу не давалась.

— За мной! — крикнул Филипп. — Убить нападающих!

И он пустил коня по пологому холму в гущу битвы. Граф вошел в нее, крутясь в седле и раздавая сильнейшие удары клинком направо и налево. Нападавшие закричали, обернулись и увидели верховых, пусть и грязных, пусть и уставших, но в полных доспехах, на хороших конях и с оголенным оружием.

Рыжебородый вскинул голову и довольно осклабился, сверкнув клыками.

— Филипп! — закричал он. — Дружище! Вот кого не ожидал увидеть!

Рассмеявшись и смахнув пот рукавицей, Ольстер заторопил толстенькую лошадку, на которой сидел, и перешел от обороны к нападению. С воинственным криком на Хор’Афе и старом филлонейлонском, который уже давно был не в ходу, он с новой силой начал рубить неприятелей. Теперь настала их очередь защищаться. Воздух задрожал от звона мечей, от ломающихся копий и хрипов лошадей. Одного солрагца стащили с седла и забили до смерти дубинами, а другого, на которого уже навалились трое, спас Лука Мальгерб. Он храбро протаранил конем толпу, растоптал одного пешего врага и прикрыл гвардейца, пока тот не запрыгнул в седло.

— Они отступают! — закричал Лука. — А ну, добьем их, братцы!

И гвардия вместе со слугами рыжебородого Ольстера понеслась вслед за убегающими, утопающими в грязи. То тут, то там свистели удары, пока наконец над поляной не повисла тишина. Затем и ее прервали победные возгласы. Сорок три трупа неприятеля стали грабить, оставив голыми на радость воронам и чертятам, а своих погибших позже похоронили под ясенями. Филипп потерял только одного гвардейца, а у Ольстера Орхейса полегло больше двух десятков слуг.