Инсо Кимский, такой же глеофский банкир, как и Ярвен, да к тому же, как поговаривают, дальний его родич, обрадовался падению земляка и тут же отдал распоряжение открыть отделения рядом с ярвеновскими, чтобы успеть прибрать клиентов к рукам.

Йева фон де Тастемара очнулась посреди воя бури, прижимая к себе сопящего около нее Ройса. Она сначала не поняла причины своей боли, но потом по щекам ее потекли горькие слезы. Ее отец оказался прав. О боги, подумала графиня, вылезая из-под одеяла, что же теперь случится и где сейчас Юлиан? Что предстоит им всем?

Впервые за долгое время все старейшины, даже те, кто спал беспробудным сном, подняли головы. Все, кто был моложе тысячи лет и не мог сообщаться мыслями с советом, спешно засобирались в дорогу. Те, кто был старше, когда пережили момент жуткой боли, пытались дозваться до рыдающего Летэ, но тот оставался к их зову нем и глух: он все еще не мог поверить в происходящее.

Предательство. Покинули совет молодые Генри и Уильям, прервав разом свое родство. Жуткой смертью погиб банкир Ярвен Хиамский, которому не повезло среди ночи вернуться из Глеофии в тот момент, когда за его подопечным явился Гаар. Но самое страшное, что заставило открыть глаза даже тех, кого не потрясла бы и разверзнутая под ними земля, — это поступок Мариэльд де Лилле Адан, разорвавшей родство, потому что все невесомые против нее доказательства вдруг обрели плоть. Графиня, конечно же, это понимала и поэтому поспешила пропасть из видений Летэ, чтобы не быть им настигнутой. Где она теперь?

— Эй! Ко мне! — кричал сэр Рэй, видя припадок у своего господина. — Ко мне! Сюда!

Но к тому моменту, когда из тьмы ночи, разрезанной дальним светом костра, выбежали фигуры гвардейцев, Филипп уже начал приходить в себя. Он лежал на земле, и его поддержали, помогли встать.

— Что с вами? — спросили конники в один голос.

— Собирайте лагерь! — хрипя и хватаясь за грудь, приказал Филипп.

Он, шатаясь, зло отмахнулся от поддерживающих его рук и с трудом разогнулся, чувствуя в теле затухающие вспышки боли, будто ему только что отрезали часть тела.

Видя в глазах людей уже недоумение, он закричал.

— Что встали? Исполнять!

Все вокруг засуетились, пока Филипп кинулся в палатку и принялся быстро писать послания, также торопливо сворачивая их. Он грозно рявкнул на бегающих туда-сюда гвардейцев, отчего те испуганно подскочили, и подозвал к себе троих людей.

— Вы, трое, скачите в Брасо-Дэнто что есть сил, передайте письма моему военачальнику и управителю замка! А ты, Картеш, езжай в Офурт! Передай графине Тастемара, чтобы укрылась в надежном месте в лесах, покинув донжон! Что встали и рты разинули?! Живо! Гоните коней, пусть и до изнеможения, но доставьте послания как можно скорее. Если не успеете, повешу вас вместе с семьями!