36

36

Она вполне могла бы считаться заживо погребенной. Приходили и уходили дни – вернее, приходилось подразумевать их ход – без единого луча солнца. Ее время отмерялось промежутками сна и питания, визитами Эрьи и Тетки Шипихи, мазями, горячащими плоть, и мазями успокаивающими. Плечо еще постанывало время от времени, но настолько слабее прежнего, что сразу можно было и не понять, болит оно или нет. Когда Элейна спала, то видела живые, буйные сны. И чуяла, как меняется, хоть не смогла бы сказать, от чего и к чему ведут перемены. Знала только, что какая-то ее часть изголодалась по ним.

Эрья не разговаривала о надземном мире. Ее заботило лишь выздоровление Элейны, и, как правило, она оставалась довольна тем, как оно протекает. Первые несколько раз она помогла Элейне принимать ванну, и, хотя Элейну часто навещали в ее интимные моменты, она по-прежнему стеснялась своей наготы перед Эрьей. Как только плечо стало действовать посвободней и помощь уже не требовалась, она от нее отказалась. Эрья скрыла изумление, но не слишком удачно.

Тетка Шипиха, напротив, приносила новости о Китамаре и об отце Элейны. Моровое поветрие на Камнерядье, похоже, затухало, не перекинувшись на остальной город. Гильдия железноделов, насобирав в складчину средств, будет тралить канал, проходящий через Коптильню. Бирн а Саль отменил уже третий день общественных приемов, и дворцовая стража рассеялась по городу в поисках пропавшей наследницы. Дом Аббасанн борется за право возглавить предстоящие летние игры. Женщина с молочным глазом подкидывала кусочки сплетен и поясняла подробности, как будто швыряла в стену пригоршню гальки – стукнул один камушек, потом еще один или два, а потом загремела дюжина событий разом. Возникало ощущение, что Элейну как-то испытывают, только ей было невдомек, с какой целью.

Она только лишь доела миску говяжьей похлебки с клецками, как хозяйка прибыла вновь. Сначала Элейна обрадовалась компании, предвкушая очередную весть с белого света. Но вместо этого Тетка Шипиха бросила ей сверток кожи и ткани.

– Время принарядиться, – объявила Тетка Шипиха.

Связка распалась на пару холщово-кожаных брюк, теплую рубаху, сапоги и пояс с тонким кинжалом в потрепанных ножнах. Первой мыслью Элейны было, что кто-то идет и ее перепрячут среди разбойников и наемных бандитов, населявших здешние переходы.

– Необычно все было, – сказала княгиня китамарских преступников. – Верю, ты вспомнишь меня добрым словом, когда опять будешь спать на шелковой перине.

– Вы отсылаете меня? – заговорила Элейна. – Но это вроде должно быть по моей просьбе.