К тому времени, как капитан Сенит собрал всех у конюшни, солнце закатилось за дворцовые стены. Небо еще ярко синело над головой, хотя на востоке переходило в индиговый сумрак. Вскоре сквозь дымное марево и высокие розоватые облака проступят первые звезды. К подножию Старых Ворот стражники спустятся уже в темноте.

Маур лежал в повозке, мертвенно недвижимый. Синяки окаймляли его глаза чернотой, торчал отвратительно раздутый нос. Веки его были опущены. Рядом сидели Канниш и Старый Кабан, а Гаррет облокотился о борт телеги, поглядывая внутрь.

– Хорошим человеком он был, – сказал Канниш.

– Погиб, исполняя присягу, – кивнув, согласился Старый Кабан.

– Пошли вы, – простонал Маур.

– Как он бросился на злобную даму! – продолжил Старый Кабан, благочестиво воздев очи. – Нам всем было известно, что ей подвластны древние, темные чары. Но храбрый маленький Маур подумал: а что, если я подбегу по-настоящему быстро? Должно же сработать.

– Могло, – сказал Маур. – Я хотел проверить.

Впереди Марсен вскарабкался на сундучок возницы, однако вожжи в руки не брал.

– Когда бежишь по-настоящему быстро, обретаешь настоящую духовную мощь. Любой священник не даст соврать. Достигнуть Бога, говорят они, можно, только помчавшись на него со всех ног.

– Чем отличается мой поступок от прыжка Гаррета?

– У него получилось выиграть, – смеясь, ответил Канниш.

Маур не отверз глаза, но приподнял руки, простирая ладони к богам в мольбе вытерпеть всю эту болтовню. Двор покрывала тень, каменные стены отдавали обратно дневную жару. Дворцовые стражники в красном вернулись с ожогами на локтях и ладонях, сажей и копотью на плащах. Всех переполняли задор и хохот. Кто-то притащил два толстых бочонка с пивом, и дворцовые слуги подносили чаши любому желающему. То было веселье и радость от едва миновавшей угрозы. В первые часы восхода солнца каждый из здесь собравшихся встал против ужасного бедствия. И они выжили, и всех пьянил этот факт не меньше, чем пиво.

Гаррет оглянулся на темнеющие каменные здания, крепкие и коренастые, надеясь, что среди прочих лиц увидит одно, особенное, но Элейну позвали уже несколько часов назад. Как бы ему ни хотелось ее увидеть, поговорить, обнять – здесь был дворец, она была дочерью князя, а он самое большее – стражником. Существовали обязанности, требующие ее внимания не удовольствия ради. Так уж предписано вертеться этому миру.

На другой стороне двора капитан Сенит стоял рядом с Самалем Кинтом. Оба улыбались, хотя и по-разному. Кинт накренился вперед, словно на чем-то настаивая. Сенит отодвигался, наслаждаясь своим отказом от чего бы то ни было. Улыбка самого Гаррета потускнела.