Флори бросилась к распахнутому окну, глянула вниз и ошеломленно ахнула. На снегу чернело пернатое тельце – недвижимое, мертвое.

Застыв в ужасе от того, что натворила, она стояла, не в силах отвести взгляд, и ветер жалил щеки, по которым текли слезы. Она оплакивала не смерть птицы, а крах собственных надежд. Флори безвольно осела на пол, когда поняла, что на самом деле хотел сказать безлюдь: его возможности ограничены стенами хартрума, только в них мертвое становилось живым. Эта мысль овладела ее воображением, породила мрачные картины и не оставила ни единого просвета для былых грез.

Совесть внушала ей, что она должна хотя бы попытаться все исправить, но непослушное тело, будто окаменевшее, не могло сдвинуться с места. Флори не знала, как долго просидела так, пытаясь совладать с собой. Знала лишь, что за это время из комнаты выдуло все тепло, и холод вынудил безлюдя захлопнуть окно.

В своем отчаянии она утратила всякое представление о реальности и не заметила, когда вернулась Гаэль. Казалось, она бесшумной тенью проникла в дом, взметнулась по лестнице и обрела телесность лишь для того, чтобы толкнуть дверь и напугать своим появлением. Флори подняла заплаканное лицо и сразу наткнулась взглядом на Гаэль: с корзинкой, полной покупок, она стояла на пороге.

– Что стряслось, детка?

Затем она заметила на полу пустую клетку и сразу помрачнела.

– Что ты наделала? – прошипела она и метнулась к окну. – Ты его выпустила? Кто тебе разрешал?

– Безлюдь, – тихо проговорила Флори и поднялась. – Он показал мне, что его способности не безграничны. Живое остается живым только в стенах хартрума. Он хотел, чтобы мы знали.

– Ты все испортила! – гневно воскликнула Гаэль, сжимая кулаки.

– Я лишь доказала, что безлюдь не исполнит твое желание. Это не только невозможно, но и бесполезно.

– Значит, ты обучишь его!

– Нет. Я… не могу.

– Ах вот как?! – с презрением бросила Гаэль. – Оглядись вокруг. Я столько времени потратила, чтобы собрать необходимое. Это не просто вещи, а важные элементы, вобравшие в себя всю силу хартрумов. Представляешь, чего мне стоило найти и заполучить их? – С каждым сказанным словом ее гнев распалялся все сильнее. – Вот, например, это окно из мастерской чучельника. Пол, убивший хозяина. Балка, на которой повесили человека. Гобелен, окропленный кровью. И обои из дома, где кровоточили сами стены. А эта дверь, взгляни. Латунный молоток истерся и почернел от рук, что хватались за него. Люди приходили за спасением, за последней надеждой. Вещи здесь наделены особой силой. И я старательно подбирала каждую, чтобы ты получила лучшие материалы! А теперь ты говоришь мне, что не можешь научить этот проклятый дом работать как надо?!