Забота о Летти легла на плечи Флори. На чердаке они разделили завтрак, ломая сыр и отщипывая от хлеба по кусочку. Кровать покрылась крошками, и малышка стала скрупулезно собирать их. Пока ее занимала эта странная забава, Флори смастерила новую игрушку. Не имея под рукой ножниц, пришлось вырезать из бумаги круги, царапая контур гвоздем, из-за чего края получились неаккуратными и кое-где рваными, но, главное, сами рисунки остались целыми: черная желтоклювая птица и клетка. При помощи клейстера и бечевки Флори сделала незатейливую конструкцию. Вся магия крылась в движении. Когда диск начинал вращаться, картинки сменяли друг друга так быстро, что сливались в одну.

В детстве она обожала такие игрушки с оптическими иллюзиями и могла подолгу возиться с ними. Если сюжет надоедал, они с мамой рисовали новый. Когда Офелия подросла, в наследство ей перешла целая коллекция вертушек, но сестру больше увлекали книги, и со временем коробка, отправленная на чердак, затерялась среди прочего хлама.

Летти смотрела как завороженная. Снова и снова она просила вращать картонный диск, чтобы нарисованная птица оказывалась в клетке.

Они тоже были такими птицами, только каждая в своей клетке. Летти держали в хартруме, чтобы она набиралась жизненных сил. Флори была заключена в безлюде. Гаэль добровольно заперла себя в комнате и больше не выходила. Наказание распространилось даже на Призрака, которого с утра не пускали в дом. Днем он кружил под окнами, рыл ямы в снегу и лаял на птиц, а ближе к ночи, когда стало холодать, попросился в тепло и уснул у горящего очага, который поддерживала Флори.

Это была первая ночь, когда весь дом принадлежал ей. Казалось, нет лучшего момента для побега, но она не торопилась. Мнимая близость свободы была как оставленный в мышеловке сыр, манящий и опасный одновременно. Нужно подготовиться и все обдумать, прежде чем снова что‑то предпринимать. Она напомнила себе, что местные считали ее умалишенной, а после ее появления в деревне лишь укрепились во мнении.

Положение казалось безвыходным, но вместо того, чтобы предаваться отчаянию, Флори стала размышлять. И спустя время нашла ответ, когда всерьез задумалась, как помочь Летти. В памяти всплыл образ Дома с эвкалиптом – безлюдя, построенного для больного ребенка, чтобы не исцелить, но облегчить его недуг.

Флори обдумала свою идею, рассмотрела ее с разных сторон и все‑таки решила поделиться ею с Гаэль.

Тонкая полоска света под запертой дверью говорила о том, что в комнате не спят. Флори постучала, но ей не ответили.

– Гаэль? – позвала она. – Я знаю, как помочь Летти, к кому обратиться. – Пауза. Молчание. – Он изобретатель и уже строил безлюдей-лекарей.