– Видели?! – воскликнула Офелия. – Он откликается!

Дарт проследил за направлением ее взгляда и тоже заметил столб дыма, вырывавшийся из трубы одинокого дома, стоящего посреди пустоши. Дым не поднимался над трубой, как обычно, плавно и тягуче, а ритмично выталкивался плотным облаком, словно табачный дым изо рта курильщика.

– Мы приземляемся? – спросил Риз, стоящий за панелью управления.

– Да, проверим первую находку.

Пернатый дом стал терять высоту. Это было похоже на фантомное чувство падения в момент, когда тело погружается в сон, что неприятно напомнило Дарту действие сонной одури.

Обнаруженный безлюдь оказался всего лишь брошенной хижиной, где обосновались сборщики моллюсков. Неподалеку текла река, и все многочисленное семейство было задействовано в промысле. Они как раз вернулись с «охоты» и перебирали добычу. Летающий дом, едва ли не свалившийся с неба, напугал их. Детвора бросилась врассыпную, опрокинув ведра, полные моллюсков, и попряталась кто где.

Глава семейства – коренастый бородач с обветренным лицом – встретил незнакомцев с дубиной наготове. Ризу, постигшему искусство переговоров, пришлось объяснять, что нет причин для беспокойств. Достаточно было увидеть их быт, чтобы понять: это вовсе не тот безлюдь, что был им нужен. И все же они проверили хижину, что не заняло у них много времени. Пара комнат, заставленных кроватями, не представляли особого интереса, и сам безлюдь оказался тихим, безобидным отшельником, который заняли такие же жители.

Первый промах не сломил Офелию, а лишь распалил ее старания. Следующего безлюдя она нашла через несколько минут полета. Этот оказался куда смелее и отозвался сам – крыша ощетинилась сколотой черепицей.

Когда они приземлились и подошли к дому, то увидели на крыльце лютена, что можно было понять по глазам – нечеловечески желтым и зорким глазам хищной птицы. Почувствовав волнение безлюдя, он вышел проверить, в чем дело, и, воспользовавшись своей силой, быстро вычислил в небе Пернатый дом, почти собрата, поэтому ничуть не удивился их появлению.

– Как приятно встретить людей из своей стаи! – с театральной торжественностью приветствовал он и, перегнувшись через перила, протянул руку Ризу, подошедшему первым. – Падальщик. Так меня здесь зовут.

– Мародер? – помрачнев, спросил он, отнимая руку.

– Обижаешь, – хмыкнул лютен. – Тут скотобойня неподалеку. Иногда работаю там. За еду. – Он криво усмехнулся, словно потешаясь над своим тощим телом, изобличающим, что рабочие дни случались в его жизни нечасто. – Ну еще из-за этого. – Лютен моргнул, и его глаза снова стали желтыми. – Да и безлюдь у меня не из простых.