– Можно взглянуть? – спросил Дарт, пожимая сухую костлявую ладонь.

Лицо Падальщика вмиг стало серьезным. Брови хмуро сползли к переносице.

– Я никого к нему не пускаю. Тем более после того, что он пережил.

– А что произошло?

– Нападение. Как раз в тот день, когда я работал, – ответил Падальщик. – Не знаю, кому нужно было осквернять хартрум. Но мы везучие, а потому оба выжили в этой передряге.

– И пострадала стена… – задумчиво проговорил Риз.

– Откуда знаешь? – Падальщик бросил на него подозрительный взгляд. – Я никому не сообщал. До нас тут никому дела нет, так что властям все равно, если мы оба тут сдохнем.

– Вы не служите Протоколу?

– Я не из этих, не из городских рабов, которые под дудку домографа пляшут. Свободный лютен свободного безлюдя, так‑то, – с гордостью заявил Падальщик. – Я здесь просто живу. Помогаю ему, а он помогает мне. – Он похлопал по деревянным перилам лестницы, словно друга по плечу. Потом зыркнул на Риза хищно, осуждающе и сказал: – Ты не ответил. Откуда знаешь про хартрум?

– Это не первый подобный случай в округе. И мы ищем того, кто это делает.

– Ну ищите дальше, – небрежно сказал Падальщик, не впечатлившись. – Ничем помочь не можем. Безлюдь говорит, что спал, когда на него напали. И от боли ничего не запомнил.

Дарт заметил, как Риз и Илайн переглянулись. Им повезло отыскать безлюдя, не только пережившего нападение, но и способного разговаривать.

– Можно к нему? – спросил Риз и уточнил: – Это важно.

– Он вам все равно ничего не скажет.

– На что поспорим? – хмыкнула Илайн, поднимаясь по лестнице. Она, в отличие от них, не собиралась ждать дозволения.

Глаза Падальщика хищно блеснули.

– Да хотя бы на твой поцелуй, милашка.

Риз многозначительно кашлянул, но его вмешательство не потребовалась. Илайн могла постоять за себя сама.

– Проиграешь – съешь кусок мыла.

Не сомневаясь в своих силах, она толкнула дверь и едва не врезалась в нее носом. Безлюдь оказался заперт.