И вдруг ощущение чужого присутствия, поглотившее ее, просто исчезло. Словно ночной кошмар, рассеявшийся поутру. Осталась лишь она сама, кашляющая, задыхающаяся. Что-то внутри нее исчезло… И Месут воспользовался моментом: обхватил ее за шею и швырнул через бедро на песок.

Часть ее, закаленная в Ямах, кричала бороться, но крик этот был далек, как Южное море. Месут победил ее, отнял желание сражаться. Она просто лежала на песке, глядя ему в глаза. Поняв, что она не собирается сопротивляться, он отпустил ее горло и встал.

– Поднимись.

Она вдруг вновь почувствовала асира. Его присутствие не исчезло совсем, но кто-то будто приглушил его, и проще стало понять, откуда оно исходит. Чеда обернулась к воротам.

– Да, – кивнул Месут. – Она давно к тебе взывает.

Чеда промолчала. Кто-то стоял рядом с асиром. Кто-то, кого та ненавидела всей душой.

Тяжелый удар прогремел над гаванью, что-то звякнуло, раздался душераздирающий скрип, словно стон пробудившегося в пустыне гиганта. Левые ворота гавани распахнулись, и наступила тишина – лишь флаги на мачтах продолжали хлопать на ветру.

В гавань вошел человек. Даже издалека Чеда узнала горделивую походку Кагиля. За собой он тащил за волосы изможденное существо с черной морщинистой кожей. Асир. Она боролась, но слабо.

Чеда вспомнила ночь бдения, асира, тянущего женщину за волосы к адишарам. Теперь же то событие получило мрачную рифму: Король так же тащил асира.

Если бы разом взять и прекратить это! Но нет, Чеда. Ты бессильна. Ты до сих пор марионетка в их омерзительном спектакле.

«Ты должна бороться с ними, – зашептал внутренний голос, стоило Кагилю приблизиться. – Даже умереть лучше, чем просто смотреть».

Но то были легкомысленные слова юности, надежды девчонки, ничего не знавшей о том, как устроен мир.

Кагиль бросил асира под ноги Месуту и обернулся к Чеде. Они выглядели ровесниками, но глаза его – глаза древнего старика – не сочетались с юным лицом. Он смотрел на Чеду голодным взглядом, будто охотнее забрал бы ее жизнь, а не асира.

– Узнаешь ее? – спросил Месут, махнув рукой в сторону съежившегося асира таким тоном, словно говорил о какой-то старой знакомой.

Чеда кивнула.

– Я связана с ней узами.

– Хорошо. Когда ты осознала, что одержима ее гневом?

Знал ли он ответ? Наблюдал ли за ней все это время? Она сомневалась, иначе он давно бы что-нибудь с ней сделал. Она сделала вид, что не понимает вопроса.

– Кажется, она пытается меня подчинить с самого первого дня.

Месут бросил выразительный взгляд на Кагиля и скрестил руки на груди. Золотой браслет сверкнул в солнечных лучах.