– Хватит, – сказала Анила через час.

– Они должны быть идеальны.

– Они и так идеальны. Ты был лучшим из нас в каллиграфии, Дауд. А сейчас просто тянешь время.

– Я не смогу, Анила.

– Что? Сотворить заклинание? Конечно сможешь.

– Нет. Не смогу.

– Почему?

– Мне нужна кровь!

Своя кровь дает силу, но чужая дает силу десятикратно – об этом постоянно говорилось в книге Хамзакиира. По тому, как встревоженно Анила на него посмотрела, ясно стало: она поняла, о чем он. Но стиснула зубы и вытянула руку.

– Возьми столько, сколько нужно.

– Все не так просто.

Она замотала головой: глаза уверенные, волосы разлетаются по ветру.

– Все очень просто. Она тебе нужна. У меня она есть. Возьми ее, Дауд, и спаси нас.

Позади раздался трубный вой. Дауд мог разглядеть Расиму: она, словно мстительный призрак, стояла на бушприте, одной рукой держась за снасти, другой сжимая загнутый рог.

– Мы вас зароем! – донесся издалека ее голос. – Великая мать сотрет ваши кости! В порошок!

Дауд сглотнул, стараясь не прислушиваться к лязгу сабель.

– Хорошо, – сказал он и, взяв Анилу за руку, оцарапал кинжалом ее запястье, приник к окровавленной ране губами, вызывая в памяти образ знака.

Он пил и пил, пока лязг сабель не слился в один ритм с сердцебиением Анилы. Он ощущал не только ее тело, но и душу, ее страх и возбуждение, магию, текущую по ее венам. Рука ее была холодна, но в сердце бушевало пламя.

– Сейчас, Дауд!

Стоило ему подняться, как черная стрела воткнулась в борт, вторая пронзила парус. Дауд высвободился из кафтана и кровью Анилы нарисовал знак прямо на своей бледной груди.