– Тогда найди ответы на мои вопросы, Индрис, – велел Кагиль и вышел из комнаты. Дверь за ним захлопнулась.

Индрис уставилась на Чеду нерешительно, будто не знала, что делать, оставшись наедине с ненавистной ей женщиной. Ей было всего семнадцать, и она, верно, воображала себя такой же жесткой и суровой, как отец, но на деле выглядела неумелой девчонкой.

– О чем ты говорила с каимирской царицей? – спросила она.

– Я ходила туда встретиться с Рамадом.

Индрис обвиняюще ткнула в нее молотком.

– Не увиливай!

– Я хотела его предупредить.

– Хватит рассказывать эту сказку! – взвилась Индрис и ударила Чеду в то же место, что и ее отец.

Чеда закричала снова. Боль в ноге была ужасна, но правая рука горела нестерпимо, будто ее окунули в раскаленный металл. В отчаянии Чеда потянулась разумом в пустыню, к Сеид-Алазу, соединилась с ним, почувствовала, как он тянет ее к себе.

«Нет, я не могу пойти с тобой. Ты должен прийти ко мне!»

Сеид-Алаз медлил: цепи, сковывающие его, были слишком крепки. Чеда никогда раньше не пыталась их сломать, но боль и ненависть к Королям придали ей сил. Получится ли сейчас…

Мгновение – и стены между ней и Сеид-Алазом рухнули. Она почувствовала пустыню, как не чувствовала никогда: словно она камешек, который пески перемалывают и перемалывают, пока не обратят в каменную крошку. Она рассыпалась в прах, и ветер понес ее по просторам Великой матери, беспомощную и могучую как богиня.

Индрис снова занесла молоток, но внезапный порыв ветра остановил ее. Она обернулась и увидела, как позади закручивается песчаный смерч. Он рос, приближался, грозя поглотить ее.

– Что ты делаешь?! – закричала она, пятясь. – Что ты творишь?!

Чеда сжала правый кулак, из последних сил терпя боль. Нечеловеческий крик, рожденный ненавистью к своему бессилию, вырвался из ее груди, чистая ненависть, пьянившая сильнее, чем лепесток адишары, заставила Чеду напрячь все тело, подняться – и кожаные ремни начали лопаться под ее напором.

Индрис бросила молоток ей в голову, но Чеда увернулась, и он упал, звякнув об пол. Блеснула черная сталь – Индрис выхватила из ножен шамшир, выставила перед собой как амулет.

– Остановись! – закричала она. – Убери его!

Чеда выдернула из бедра шило, отшвырнула его и занялась ремнем на поясе. Ей приходилось работать левой рукой, и это было неудобно, так что в конце концов она просто с мясом вырвала ремень из стола с такой легкостью, что сама удивилась.

Она понятия не имела, что происходит, но не время было задавать вопросы. Она согнула колени, напрягая бедра, и ремни с громким треском разорвались, вылетели гвозди, удерживавшие их на месте, зазвенели о стены.