– Со мной все хорошо.

– Ты достаточно уже сделал. До этого поселения дошла молва о твоих подвигах: о путешествии в Иллинди, о поисках Яда, а сейчас и о том, как ты помогаешь Мадире уничтожить Врата пряностей. Тебя здесь знают как сына Арсалана. Ты сделал все что мог.

Амир цокнул языком:

– Аппа на этом бы не остановился.

– Его тело предали огню две недели назад. Вместе с телами четырехсот двадцати семи человек, погибших в сражении с Бессмертным Сыном, которого мы видели. Они помогли Мадире добраться до восьми королевств. Хочешь увидеть их могильный камень?

Четыреста двадцать семь человек! Амир вертел эти цифры на языке, пока каждая из них не обрела для него свое место во вселенной.

– Нет, – ровным тоном заявил он.

Врата свидетели, он отчаянно хотел видеть имя аппы, высеченное на том камне. Это не принесет ничего нового, но позволит еще острее и глубже переживать его скорбь, пока накопившаяся за десять лет ненависть не рассеется и не откроет дорогу любви, вызревшей в лимбе между существованием и небытием.

– Нет, – повторил Амир. – Нет, пока я не помогу Мадире достичь цели. К тому же мне нельзя здесь оставаться. Уста все время знают, где я нахожусь. Они пошлют за мной другого Бессмертного Сына, и мне не хотелось бы подвергать опасности этот поселок.

Он встал и обогнул Илангована. На этот раз пират не стал задерживать его. Откинув полог, Амир сделал шаг и оказался на улице поселка. Яркий свет утра проникал через кроны деревьев над головой и падал на лесную поляну. Когда глаза привыкли, Амир обвел взглядом деревню в окружении высоких древесных стволов. С места, где он стоял, были видны крыши и трубы по меньшей мере сотни домов. За спиной вздымалась гора, с которой спустились путники прежде. Дома стояли ровными рядами, как часовые: одни – из кирпича, другие – из камня. Улицы кишели людьми, переносящими разную утварь. Огромные котлы на кострах попыхивали паром.

Ограды не было. Никаких заборов и проволок с охраной или караулом. Было лишь сборище мужчин и женщин, увлеченно обсуждавших что-то. Среди них находился Карим-бхай. Врата, с какой легкостью влился он в здешнюю жизнь. Другого цвета нить оказалась вплетенной в пестрый ковер Внешних земель – в ковер, в который Карим-бхай до конца не верил, пока не оказался выброшен на берег бухты.

С трудом Амир подавил желание остаться в поселке. Он понимал, что не может позволить себе поддаться искушению, пока угроза делу Мадиры не миновала. Как-то вдруг блюстительница престола Иллинди оказалась вдруг такой уязвимой.

Амир принял решение уйти, не привлекая внимания. Карта, которую отдал Карим-бхай, была при нем. Компас Хасмина тоже, как и шамшир Маранга. А в сердце лесным пожаром пылала несокрушимая воля. Он обвел поселок взглядом и представил себя здесь, а рядом с собой Харини. И свою семью. И Карим-бхая.