Почему она такая спокойная? Девушка смотрела на Илангована и обступающих ее пиратов.

– Сдается, поздновато уже для дипломатии, а?

Амир поколебался, но потом сделал шаг вперед. И медленно опустил шамшир, как бы предлагая перемирие:

– Калей, я не могу позволить тебе помешать Мадире.

По ее лицу промелькнула усмешка.

– Что случилось с твоей уверенностью, что у меня не получится убить тетю?

– Я решил не испытывать судьбу.

Калей поджала губы.

– Знаешь, когда Маранг выбрал меня сопровождать тебя в восемь королевств, он сказал, что уверен в глубине души, что ты не перейдешь на сторону Мадиры. Я сомневалась, конечно. С первого взгляда в пещере Мюниварея я поняла, что ты не из тех, кто способен встать на пути у людей, без зазрения совести льющих кровь. Но Маранг убедил меня. Он рассказал, что́ стоит на кону для тебя и что раз уж ты оказался способен отказаться от своих предрассудков, своих грез и своего дома и отправиться в Иллинди ради флакона с Ядом, ты сумеешь, если возникнет необходимость, пожертвовать и моральными принципами ради своей семьи. Ради свободы. Ты казался человеком, способным на все, лишь бы предотвратить вторжение юирсена. Он верил в тебя, Амир из Ралухи.

Амир в ответ покривил губу:

– Боюсь, что разочаровать Маранга – это самая малая из моих забот.

Калей вздохнула:

– Я не лгала, когда говорила, что желаю тебе долгой жизни. Для твоей семьи, для всего твоего народа. Я искренне ценила твое общество, Амир из Ралухи. Ты показал мне многое из того, о чем я мечтала, пусть даже при не самых удобных обстоятельствах и пусть даже я не соглашалась с ним в тот миг. Ты надоедлив, невыносим, почти преступно безрассуден, но теперь я вижу, что ты вырос в несправедливом мире, среди людей, превратно толкующих философию государственного устройства. И за храбрость в борьбе против этого я салютую тебе. Впрочем, мне жаль. Ты неверно определил точку, где закончится это путешествие.

– Ха! – Илангован рассмеялся. – Надо полагать, я был таким же дерзким, когда сбежал в Черные Бухты, ла! Когда выступил против Зарибы с ее матерью и торговли пряностями. А может, я выглядел так же глупо? – Он покрутил ус. – Соотношение сил не то, с каким можно не считаться, воительница. Бросай оружие.

Карим-бхай, с трудом передвигая ноги, выступил вперед:

– Понну, когда этот пулла рассказал мне про Внешние земли, я рассмеялся ему в лицо. Но теперь я здесь. Если даже упрямый старик способен признать свою неправоту…

– Калей, прошу тебя, – сказал Амир. – Ты не можешь убить всех нас. Смирись.

Прошла вечность, прежде чем Калей опустила тальвар. Амир вынужден был признать, что уже не надеялся на это. Он понимал, что упрямство – неотъемлемая часть ее характера. Но быть может, среди всего этого сумасшествия девушка сумеет разглядеть губительные плоды собственного безумия, своей одержимости.