Впервые за прошедшую вечность я села.

– Зачем ты здесь? Как ты меня нашла?

– Меджка беспокоится о тебе.

Я отшатнулась от ее протянутой руки.

Мне все еще не удавалось осознать, что моя мать здесь, и еще тяжелее было поверить, что передо мной то самое безумное, кроткое создание, которое осталось в воспоминаниях.

– Когда он сказал мне, что ты жива… я… – Она подняла глаза и обвела комнату, словно высматривая призраков. – Даже злейшим врагам я не пожелаю такого – пережить своих детей. – Ее взгляд снова упал на меня, и в нем вспыхнула нежность. – Не могу даже описать, что я чувствую, когда вижу тебя. Моя бедная, потерянная дочь.

На этот раз я позволила ей прикоснуться ко мне. Ее руки были теплыми и мягкими, такими, какими я помнила. Нечто первобытное в глубине моей души жаждало материнской любви. Даже тогда, давно, ее привязанность больше походила на воспоминание, ускользающее вместе с угасанием ее чахнущего разума.

– У тебя всегда было такое нежное сердце, любовь моя. Даже когда ты была совсем ребенком, я боялась того, что может сделать с тобой мир.

Я позволила векам опуститься, позволила себе осесть под ее прикосновением. Я так устала, у меня все болело.

Больше всего на свете хотелось почувствовать себя в безопасности. И сейчас, окруженная материнской лаской, я снова превращалась в невинного ребенка. Не было такой беды, от которой мать не смогла бы защитить. Мир еще не успел причинить мне боль. Последние пятьсот лет еще не вонзили зубы в мою душу.

Я хотела вздохнуть, но вздох превратился в прерывистый всхлип.

– Ох, радость моя.

На удивление легко я погрузилась в ее объятия, ощущая огромное облегчение.

– Я подвела тебя, – прошептала мать, уткнувшись мне в волосы. – Прости меня. Я подвела тебя, Эф.

Да. Ты подвела меня.

– Оршейд, – всхлипнула я.

– Я думаю о ней каждый день. Каждую секунду. И о тебе…

Ее голос дрогнул, и я поняла, что она тоже плачет, хотя, в отличие от моих уродливых рыданий, ее слезы катились тихо и нежно. Но тут сквозь дымку моего горя пробилась реальность. Я вырвалась из объятий матери; облегчение вмиг сменилось яростью.

– Тебя послал Меджка. Зачем?

– Потому что он думал, что я тебе нужна.