Мое сердце ожесточилось еще сильнее.

– Ты мне не нужна.

– Всем нам кто-то нужен.

Она потянулась ко мне, но я уклонилась от ее прикосновения:

– Нет. Когда-то, когда я была ребенком и ждала, что мать защитит меня, – вот тогда я нуждалась в тебе. – Горе и гнев мешались во мне кровавой краской. – Оршейд нуждалась в тебе. Она вступилась за меня и погибла за это. А ты ничего не сделала.

Лицо матери исказилось от боли.

– Я не жду твоего прощения. Реднахт десятилетиями дурманил мой разум, и тот был ослаблен. Он забрал у меня больше, чем я когда-либо хотела дать. Но единственное, о чем я жалею, так это о том, что позволила ему дотянуться и до моих дочерей.

– И тем не менее ты все еще здесь, хотя Оршейд мертва. Хотя я мертва.

Мать, казалось, вот-вот опять расплачется. Она снова потянулась ко мне, и снова я отстранилась.

– Пойдем со мной домой, – попросила она. – Хотя бы поговорим в более теплом и безопасном месте, чем это.

– Я никуда не собираюсь с тобой идти, – отрезала я. – И нам не о чем говорить.

Я отвернулась к стене.

Уходи. Исчезни. Без тебя намного легче.

Но мать не пошевелилась.

– Меня очень пугает то, что я сейчас наблюдаю, радость моя, – тихо произнесла она. – Сколько времени прошло с тех пор, как ты покинула то место?

Я промолчала: не хотела отвечать, да и не знала ответа.

– Эф, Кадуан собирается сделать необратимый шаг.

Мне не понравилось, что кто-то говорит о Кадуане в таком неодобрительном ключе, и я резко обернулась.

– Он собирается уничтожить всех людей, как и обещал. Отлично. Они этого заслуживают.

– Это ошибка.