– Давайте приступим, – сказал Ия.

Он повернулся к четырем другим советникам:

– Сегодня мы собрались в условиях чрезвычайного положения. Неожиданное исчезновение Нуры Кван, верховного коменданта Орденов и королевы Ары, уже вызывает глубокую озабоченность. Но думаю, мы все согласимся, что сегодня ночью ситуация… ухудшилась до катастрофической.

Совет ответил ропотом согласия.

– До нас дошли еще более мрачные новости, – продолжал Ия. – Это Нура совершила нападение на собственный народ. Ответственность за разрушение Башен лежит на ней.

Советники ахнули:

– Что?

– Неужели ты подразумеваешь…

– Не подразумеваю, а говорю прямо. Это факт. Похоже, ей не понравилось возвращение Максантариуса на Ару. Грозовую пыль, разрушившую Башни, послала она.

Советники открыли рот, потеряв дар речи, и я их не винил. Такую новость непросто осмыслить.

Ия по-прежнему сохранял завидную невозмутимость:

– В свете сказанного я надеюсь, мы все согласны с тем, что Нура Кван не может больше занимать пост верховного коменданта. Из кандидатов на шестнадцатый цикл остается лишь один надежный человек.

Он кивнул на меня, и четыре пары глаз дружно обратились ко мне. Я поднялся.

– И потому сегодня я собрал Совет, чтобы представить Максантариуса Фарлиона. Советники, каким будет ваше решение?

Поднялся первый советник. Его звали Уэйн, и он выглядел так, словно постарел на добрый десяток лет с тех пор, как всего несколько месяцев назад возводил в должность Нуру.

– Учитывая тяжелейшие обстоятельства, я согласен с твоей кандидатурой. Максантариус Фарлион, я присваиваю тебе титул верховного коменданта.

Я сам не ожидал, что эти слова так сильно на меня подействуют.

Встала вторая советница и также одобрила мою кандидатуру. Тот же вердикт последовал от третьего советника.

Наконец поднялась четвертая – женщина по имени Хелена. Из пяти оставшихся членов Совета именно Хелена беспокоила меня больше всего. Она была одной из тех, кто десять лет назад выдвинул Нуру в первый раз. Хелена отличалась прагматичным складом ума и руководствовалась законами в самом строгом их толковании.

– У нас есть доказательства причастности Нуры к нападению? – спросила она. – Это серьезное обвинение.