* * *

Шли дни, и корабли Эла-Дара рассекали море, словно птицы, прокладывающие путь в небе. Атмосфера сгущалась, шутки сменились напряженной тишиной. Кадуан говорил все меньше и меньше. Через несколько дней я поняла, что ему все труднее скрывать затрудненное дыхание.

Мы выслали вперед разведчиков-вишраи в облике птиц, чтобы проверить, далеко ли до Ары. Наконец они вернулись – и тревог только добавилось. Впереди они видели треллианские корабли с аранским войском. Нура, как мы и подозревали, тоже плыла через море, готовясь вернуть трон предавшей ее страны.

– Она ведет целую армию, – рассказал разведчик. – Забрала всех солдат из лагеря в Трелле. И у нее есть…

Кадуан поднял руку, не желая больше ничего слышать.

Я знала: что-то не так. Каждый день в море я чувствовала, как что-то странное разрастается в мире глубоко под нашим. Теперь я поняла, что ощущаю присутствие украденного Нурой леяра – магии, создавшей меня.

– Ускоримся, – решительно велел Кадуан. – Если доберемся до Ары раньше или хотя бы одновременно с Нурой, без труда повернем хаос, который там разразится, против самих людей.

Приказ Кадуана не оставлял места для споров. Паруса распустили и усилили заклинания, ускоряющие движение кораблей по воде.

Кадуан вернулся на нос. Теперь мы двигались так быстро, что мои собранные волосы то и дело норовили растрепаться. Меджка даже не потрудился подобрать свои, и ветер играл золотистыми прядями вокруг его лица как хотел.

Что было для Меджки совсем нехарактерно, во время путешествия он почти не разговаривал. Наконец я спросила, что случилось.

– Думаю, мы совершаем ошибку, – ответил он. – Думаю, мы сейчас в плавучих гробах.

Затем он отвернулся, обратив лицо к небу, и замолчал.

Глава 104

Глава 104

ТИСААНА

В бухту входил целый флот. Вереница кораблей заслонила горизонт, и я не видела ничего, кроме кроваво-красных парусов. Я сразу их узнала. Эти корабли когда-то принадлежали Эсмарису Микову. Его земли не имели выхода к морю, и тем не менее он держал один из величайших флотов в мире. Для Эсмариса полезность или даже необходимость флота не имела значения. Он обладал деньгами и возможностью выставить их напоказ, а другого повода и не требовалось.

А потом, по жестокой иронии судьбы, его флот перешел во власть Нуры.

При виде парусов у меня мелькнула мысль: «Как уместно». Уже из-за порога смерти Эсмарис нанес мне последний удар в спину.

Люди высыпали на улицу, потрясенные и напуганные зрелищем. Поражал не только вид подходящей армады, но и небо: его рассекали красные полосы, подобно трещинам в камне или ранам на живой плоти.