– А у тебя, видимо, хватило времени научиться кусаться, пока меня не было. – Вальдекриз прищурился. Он встал сбоку, у каменной вазы с цветами, похожей на сухой фонтан, и без стеснения поставил на нее локоть. Та заскрежетала по постаменту, задрожала потревоженная листва. – Ох, булка-булка, мне даже показалось, что ты… – прозвучало с легкой ехидцей.

Он не стал произносить неприятное слово на букву «р», хотя именно оно и зависло в теплом воздухе. Впрочем, сама Асин считала развернувшееся, точно слишком большая скатерть, чувство не ревностью – обидой, на которую вполне имела право. И теперь, уязвленная, она краснела, ковыряясь в плошке и стараясь подцепить всего один орешек.

– Извини, – бросила себе под ноги Асин и тут же шаркнула подошвой по белому гладкому камню. – Я так давно не видела тебя, я постоянно в голове прокручивала, а как оно будет, понимаешь?

– Все пошло не по плану, булка? – с ноткой сочувствия, уже без капли иронии спросил он.

– Совершенно.

– Давай так. – Вальдекриз плюхнулся рядом и, вытянув ноги, легонько пихнул Асин плечом – настолько внезапно, что она чуть не выронила ложку. – Рассказывай, что тебя так мучает. Я же вижу: дело не во мне. Вернее, не только во мне. И уж точно не в… как ее?

– Рошанна, – напомнила Асин и не заметила даже, как стала улыбаться.

– А я уже и забыл. Да и не к ней прилетел. И не ее тревогами прямо сейчас интересуюсь.

– Но… – Асин только хотела возразить: ведь ей интересно узнать, как он жил все это время. Зачем вспоминать ссору с отцом и жаловаться на нехватку времени, при этом только сильнее отнимая его?

– Не заставляй меня применять силу. – Вальдекриз нахмурился и покачал головой. Выглядел он, впрочем, не очень-то строго, полуулыбка на губах говорила: «Я и сам не знаю, что сделаю, если продолжишь молчать. Но точно придумаю». – Я все-таки правда прилетел к тебе. Меня там, – он кивнул в сторону училища, – сама понимаешь, не ждут.

На Первый шагнули люди с Каменного Великана, и пестрая толпа расступилась. Асин заметила, что по деревянным настилам идут трое – один другого выше. Длинные одежды полностью скрывали фигуры – видимыми оставались только белые ладони, да изредка из-под полы выглядывали острые носы туфель. Волосы мужчины – а это явно были мужчины – собрали в хвосты, и те мели по накидкам, покачиваясь из стороны в сторону. Наблюдая за тем, как гости неспешно плывут к открытым воротам, Асин задумчиво сунула ложку за щеку и раскусила орех.

– Ты ведь не вернешься, – она не спрашивала, а утверждала, практически не чувствуя сладость меда. Во рту разлилась горечь, будто она лизнула покрытый белыми каплями стебелек одуванчика.