– Как человек может быть машиной? – не поняла Асин. Но вспомнила: Вильварин тоже говорила о механизмах.

– Как Мирра. Только сложнее, – коротко ответил Вальдекриз, явно не слишком желая вдаваться в подробности.

– Но если верить книгам…

– Не всегда стоит верить книгам, Аси. Например, отец Мирры наверняка пользовался записями прежнего мира, пусть и не совсем удачно. Прежний мир куда интереснее, куда многограннее, понимаешь? Были у нас земли, похожие на огромный живой механизм. Больше Железного Города. И куда мощнее. Они прятались за высокими стенами. И о них предпочитали не говорить. Да многие даже тогда не знали об этом. Я тоже, как понимаешь, услышал случайно и поначалу не поверил даже. Ты же умная, Аси, и должна понимать, что некогда единый с природой мир людей не захочет принимать что-то подобное как часть себя. Лучше обнести, помимо стен, сотней легенд. А то и вовсе не говорить: пускай лучше у людей не будет соблазнов. Вот только там человек сливался с машиной по собственному желанию: когда ему недоставало руки, ноги или половины туловища. А Циэль и Вильварин…

Что-то внутри Асин слабо зашевелилось, запищало о несправедливости, о бесчеловечности. Но она лишь хмыкнула, стараясь хоть как-то отреагировать на нерадостные вести. Ссора с отцом и скорый отъезд Вальдекриза волновали ее куда сильнее, пускай это было неправильно, ведь вокруг творились пугающие вещи – живых существ разбирали, точно игрушки, и, наверное, с такой же легкостью.

– Но они в порядке. Они слишком ценные, потому что уникальные, – пояснил Вальдекриз, потянувшись за ложкой. – А в Циэль, кажется, влюбился мальчишка-механик. Он постоянно бегает к ней поболтать, таскает еду. И огрызается, когда я вдруг спрашиваю, что это он там в очередной раз забыл.

Асин рассмеялась, тихо и невесело, совершенно не желая слушать о том, как налаживается жизнь младшей кошки.

– К нам приставили хрониста, – продолжил Вальдекриз, щедро поливая медом то, что осталось от жареного сыра. – Древнего старика, который вечно со мной спорит. Просил уже кого-то помоложе прислать, не один же он грамоте обучен, но, как ты понимаешь, меня не услышали, – усмехнулся он. – А этот дедуля будто только что очнулся от многолетнего сна. Мир меняется, эй. – Он откусил мягкий желтоватый уголок – и прожевал вместе с дальнейшими словами.

Асин оцепенело смотрела на гладкие бока орешков, не притрагиваясь к ним пальцами, пока Вальдекриз, о жизни которого она так хотела послушать, продолжал говорить – как всегда не о себе:

– Я, кажется, понял, что свело с ума Танедда Танвара. Спустя столько лет понял! – Он, конечно, говорил серьезно, но еда, похоже, увлекала его куда больше разговоров о давно погибшем жреце. – Он видел гибель старого мира. И отчаянно хотел пережить его. Ведь новому миру наверняка понадобится жрец, проводник для слепых, потерянных людей. – Он тяжело выдохнул, стукнув себя кулаком в грудь. – Он искал бессмертие, булка. И кто знает, сколько таких, как я, Циэль и Вильварин, но менее везучих было на его пути. Но в конце концов он создал идеальный источник энергии, до сих пор питающий наши тела.