Асин лишь в очередной раз хрустнула орехом.

– Дом Солнца – капризный ребенок, состояние которого влияет на наш мир. По крайней мере, на Первый. – Он обвел взглядом торговую площадь и запрокинул голову, подставив лицо мягкому свету. – Именно поэтому я так о нем забочусь. Знаешь, из-за чего мы разошлись с предыдущим напарником?

Асин замотала головой и чуть не прикусила язык.

– Он продал одну вещь. Важную вещь. И сделал это просто так – чтобы подзаработать. Это был фрагмент мозаики. Кусочек цветной глины, безделица, – Вальдекриз усмехнулся. – С небольшим хвостиком завитка. Не представляешь, каких денег мне стоило вернуть его. Естественно, напарнику я начистил рожу, и он ушел. А мне назначили исправительные работы. Но мне было уже все равно, Аси. Мне было все равно.

Пока он молча наблюдал за редкими рваными облаками, плывущими по густой синеве, Асин облизывала ложку и терпеливо ждала. Ведь вместо разъяснения, почему она должна ему помогать, а главное – как попасть в место, о котором люди знают лишь по легендам, она получила короткую и совсем не поучительную историю, что не стоит продавать без спроса чужие вещи.

– Иногда мне кажется, что, если я верну все пропавшие и украденные из Дома Солнца вещи, все встанет на свои места. Быть может, я ошибаюсь и мои действия не имеют никакого смысла, но… – Вальдекриз не закончил, просто улыбнулся, склонив голову набок и наконец посмотрев на Асин.

– То есть ты хочешь, чтобы я вернула… его вещь? Вещь… Дома Солнца? – уточнила она.

За время полетов на малые острова Асин видела многое: механического стража, печальную аномалию Аэри, людей с телами кошек (а может, кошек с телами людей). Так почему ее настолько удивляло само существование мыслящего, даже капризного дома? Хотя странности преследовали и догоняли Асин, лишь когда рядом был Вальдекриз. Путешествия с Вальцером казались куда более безопасными и – она не могла поверить, что думает об этом, – скучными.

– Да, – коротко ответил Вальдекриз.

– Но как мне попасть туда? Мне кажется, я слишком обычная для таких мест.

Асин замялась и поковыряла ложкой мед. Когда она только начала летать с Вальцером, он отчитывал ее за подобные мысли, которые, как он считал, скорее похожи на гвозди – ими человек охотно прибивает себя к земле. Поэтому Асин молчала, а гвозди внутри нее покрывались хлопьями ржавчины. Впрочем, Вальцер требовал многого, и у нее не оставалось времени даже подумать о собственной неуклюжести. Но сейчас она с привычной легкостью вогнала под кожу один из гвоздей и только усмехнулась: идеальный день с каждым прожитым мгновением сгорал, обращаясь обугленной страницей с написанными на ней наивными мечтами.