Буду муравьем.

А дракон бежит по лесу. Он не слишком голоден, дракон. Вернее, он голоден, он всегда голоден, но может быть гораздо голоднее. Я гляжу его глазами – мир перевернут и изменен, узнаваем и неузнаваем и слишком похож на продолжение сна. Как странно. Восприятие Эрайна отличается от моего, но восприятие дракона еще более чуждо.

Гррр! – холодный взгляд рептилии оборачивается ко мне, и я снова превращаюсь в кочку на ровном месте: даже имя Малыша сейчас произносить нельзя. Тварь раздражается. Тварь не желает его терпеть. Ненависть.

Холера, как Малыш с этим живет?

Он волшебник, не чета мне. Ему хватает сил удерживать падающую скалу. Но когда скала все-таки падает, у парня вышибает дух. Он сейчас не просто молчит – он в беспамятстве. А я – муравей. И силенок моих хватает только подглядывать за драконом из крохотной муравьиной щелки. Была бы я посильнее – осталось бы от меня мокрое место.

Дракон остановился и зарычал. Бархатной теплой волной прокатился рык, из нижних, звериных легких в верхние, расправил грудь, подтянул брюхо – Арррррррррррр! – защекотал в горле, забился живой птицей в несомкнутых клыках. Ощущение было приятным. Дракон вдруг разинул пасть и выпустил птицу в небеса:

– Гггрррраааааууууууууу!

Покатилось, подпрыгивая, эхо. Ветер замер на мгновение, прислушиваясь – и кинулся играть с ним как с мячом. Дракон стоял на краю каменистого обрывчика, глядел на серый лес внизу и орал.

Просто орал в две пары могучих легких. От полноты чувств. От того, что вырвался на волю.

Обалдеть.

На коротенький, совсем коротенький промежуток времени мне захотелось поорать вместе с ним – так захватило это невероятное ликующее чувство свободы.

Впереди мелькнул огонек – дракон бросился в погоню. Вниз по склону, вспарывая белесый мокрый кустарник, топча розоватые пленки и седую паутину, затянувшую траву. Алый росчерк метался из стороны в сторону, оставляя тлеющий след, ни трава, ни кусты, ни неровности почвы не могли его укрыть. Какой-то зверек… заяц? Дракон прыгнул, извернувшись в воздухе длинным телом, когтистая лапа сшибла наземь огненного мотылька. Птичий его писк порадовал сердце. Черные мантикорьи руки схватили пушистый клубок, разломили как яблоко, одним глотком дракон втянул в себя золотой лучистый жар, пока тот не успел остыть.

Сладко!

Но мало.

– Гррррраааааууууууу! – рявкнул дракон, делясь с миром голодной радостью.

Еще хочу!

И я отчетливо поняла, что тоже хочу. Еще. Этого живого огня, сладчайшего нектара, от которого вспыхивает нутро. Крови хочу.

Высокое Небо! Да я тут озверею с ним. Одичаю. Стану людоедом. Хорошо Эр… Малышу, он ничего не чует. А мне как быть?