Чёрный, белый и красный, в которые ей предстояло облачиться после начала службы, были такими резкими. Бескомпромиссными. Они не знали переходов – а Миссе любила нежные, полупрозрачные цвета.

Выйдя на улицу, она пошла в сторону Зверосада. За ним, по рассказам ребят из Химмельборга, размещался храмовый квартал, и сегодня, в праздник Ушедших, он весь должен был утопать в цветочных гирляндах и огоньках.

В Ильморе праздник Ушедших праздновали скромно, но Миссе любила этот день, потому что они с матерью всегда говорили об отце, которого она толком не помнила, жгли свечи ночь напролет и ели пирог – с кислицей и сладким луком. Именно этот пирог особенно любил отец. Перед тем, как отправиться в квартал, Миссе испекла похожий – правда, вместо кислицы пришлось использовать ягоды с местного рынка – и аккуратно завернула несколько кусков, чтобы угостить кого-то, как того требовала традиция. Эти свертки грели её сквозь карман, словно она несла с собой маленькое живое существо.

Она прошла Зверосад, за высокой оградой которого кто-то высоко свистел, пищал и выл на разные голоса, и вышла на круто поворачивающую улочку, мощеную серым булыжником. На ней было темновато: валовый фонарь в середине пути погас. Миссе оставалось пройти всего-ничего до освещенного Храмового квартала, когда от стены отделились две серые тени.

– Малышка!

– Куда собралась?

– Должно быть, она потерялась.

– Надо ей помочь. Расскажи, куда ты идёшь? Мы подскажем дорогу.

Теперь Миссе могла различить их лица, одинаково глумливые и предвкушающие, могла почувствовать идущий от них запах – так в Ильморе пахло от Сортиного отца и других пьянчуг.

Она похолодела – куда там Стуже – сделала осторожный шаг назад. Успеет ли она добежать до освещённой улицы раньше, чем её поймают? Миссе пыталась справиться с подступающей к горлу паникой. Не станут же они бросаться на неё здесь, где в любую минуту кто-то может появиться…

Один из них качнулся в её сторону, и Миссе поняла, что вовсе не так уж в этом уверена.

– Она молчит. Что, пренебрегает нами?

– Конечно, такая красоточка.

– Нужно её проучить, как ты считаешь?

– Согласен. Мы весь день работаем, а эта девчонка в шелках будет кривить от нас нос?

– Я ничего такого не имела в виду, – сказала Миссе дрожащим голосом. – Я шла на праздник Ушедших… В Храмовый квартал. Вы… Вы не подскажете мне дорогу?

– Возможно, кабы ты с этого начала, дорогуша, и подсказали бы. – Тяжёлое зловоние приблизилось, и она невольно отшатнулась, поскользнулась на собственном подоле, и тут же чужие цепкие пальцы схватили её, забегали по её плечам и груди. Она оцепенела, сжалась от страха и отвращения, как будто разом свело каждую мышцу в теле, и с ужасом обнаружила, что не может закричать.