Через день он отправился в Ониксовую крепость и начал свои бесславные попытки постичь секрет бессмертия. Горе, которое текло через меня сейчас, было не только моим собственным, но и горем сердца в шкатулке. Колдун лишил свою душу возможности когда-нибудь вновь так полюбить. Он не доверился Великой Богине. Сегодня я знала почему. Потому что мы оба согрешили. С чего бы ей оказывать нам такую услугу? Мы встречались опять и опять, в разных жизнях, но никогда больше не любили друг друга.

Мне пришлось собрать все свои силы, чтобы отвести руку от шкатулки. И тем не менее я продолжала кожей ощущать его прикосновения, его поцелуи, и мне отчаянно хотелось закричать оттого, что мы все это сами разрушили.

– Я верну тебя ему, – прошептала я, вытирая слезы со щек. – Я все исправлю. Твое заточение подошло к концу.

Когда я обвела пальцами руны, цвет дерева потускнел, и оно стало прозрачным. На миг меня ослепил яркий свет. Из коробки что-то выскочило. Белый заяц. Зверек со сверхъестественной скоростью помчался по коридору. Не успела я встать на ноги, как на его пути вырос ликан и схватил добычу. Я отшатнулась. Нексор следил за мной. Ну разумеется, следил! Заяц, извивающийся в руках чудовища, неожиданно превратился в утку, которая с громким криком попыталась ускользнуть. Я коснулась своей заколки, но еще до того, как она обратилась в метлу, через узкий коридор навстречу утке со сложенными крыльями метнулась Селия и схватила птицу в полете. Утка отчаянно боролась, пытаясь вырваться из рук стригойки. Что-то упало на землю. Однако, прежде чем оно ударилось о дно пещеры, заклинание левитации прервало падение, и из-за спины ликана появился Невен. Я в замешательстве уставилась на эту троицу, а ликан тем временем превратился в Ярона. Что бы ни было в утке, оно парило перед ними тремя, пока они приближались ко мне. Мое облегчение не знало границ.