– Я слышала о том, что творилось с вами в Сестринстве в Селларии, принцесса Беатрис, – бормочет мать Ипполина. – Уверена, у вас из-за этого сложилось ужасное впечатление о Сестринствах. У меня вы никогда не бывали, не так ли?

– Нет, мать-настоятельница, – говорит Беатрис, стараясь скрыть, как сильно ей не нравится эта идея. Беатрис умрет счастливой, если никогда в жизни больше не побывает в каком бы то ни было из Сестринств.

– Вы должны это исправить, – говорит мать Ипполина. – Я бы с удовольствием показала вам, насколько наши бессемианские Сестринства отличаются от того, где вас держали. Прежде всего потому, что каждая, кто находится в наших стенах, сама выбрала быть там.

– О, я знаю, мать Ипполина, – уверяет ее Беатрис. – Хотя я и не была в вашем Сестринстве, я встречала сестер, которые жили там, и все они были очень высокого мнения об этом месте и о вас. Но, боюсь, моя мать нашла для меня слишком много занятий. Не уверена, что у меня будет время побывать у вас прежде, чем придется возвращаться в Селларию.

Взгляд матери Ипполины устремляется к императрице, и Беатрис следует ее примеру. Та увлечена беседой с генералом Урденом.

– Я надеюсь, что у вас все же найдется время, принцесса, – говорит мать Ипполина. – Там есть кое-кто, кто очень хочет с вами познакомиться.

Беатрис смотрит на мать Ипполину, не в силах сдержать хмурый взгляд. Кто в Сестринстве может искать встречи с ней? Прежде чем Беатрис успевает спросить об этом, мать Ипполина встает со стула.

– Если вы все же найдете время в своем расписании, то для всех нас будет лучше, чтобы ваша мать не узнала об этом визите, – говорит она Беатрис, прежде чем сделать реверанс и направиться туда, где стоят, окружив императрицу, другие советники.

Беатрис смотрит ей вслед, не в силах понять смысла ее слов, но точно зная одно: ей все-таки придется побывать в Сестринстве еще раз.

Когда Беатрис возвращается в свои комнаты, Паскаль уже ждет в гостиной, расхаживая взад и вперед перед камином, который украшен созвездиями рождения Беатрис и ее сестер. Когда она входит, он останавливается, и то, как он на нее смотрит, подсказывает Беатрис, что новости у него плохие.

– Я так понимаю, что кашель кровью после загадывания желания – это не очень хороший симптом, – говорит она, стараясь звучать непринужденно, чтобы он перестал так сильно хмуриться. Она вспоминает, что раньше делала то же для Софронии, но приходится отогнать эту мысль.

– Найджелус, похоже, тоже так думал, – говорит он, заламывая руки. – Он… сказал, что тебе не следовало загадывать желание после того, как он недвусмысленно запретил тебе это делать.