– Но если бы собиралась, – говорит сестра Элоиза, подражая тону Беатрис, – звезды вряд ли стали бы винить тебя за это. И я тоже.

– Я буду спокойна, зная это, – говорит Беатрис. Ее голос сочится сарказмом, но это, похоже, не оказывает на сестру Элоизу никакого влияния. Она молчит, но Беатрис видит, как одна мысль в ее голове сменяется другой. Женщина подходит к Беатрис и Паскалю, останавливается в нескольких дюймах от них и понижает голос до шепота:

– В императорских покоях есть ход в потайной туннель. Твоя мать же именно там поселилась?

Беатрис хмурится и быстро кивает.

– Я не знала об этом туннеле, – говорит она. Она знает о множестве потайных ходов во дворце, но не об этом.

– Осмелюсь сказать, что людей в мире, которые о нем знают, можно пересчитать по пальцам одной руки, – говорит сестра Элоиза. – Он там на случай, если дворец когда-нибудь окажется в осаде, – туннель ведет в лесное убежище за пределами Хапантуаля.

Перед Беатрис вдруг открываются совершенно новые возможности.

– Расскажите мне все, что знаете об этом туннеле, – говорит она.

Дафна

Дафна

На следующее утро после того, как Дафна поговорила с Виоли, они отправляются обратно в Элдеваль, и у нее возникает чувство, что дорога назад проходит куда быстрее. Пока Дафна едет по лесу, она думает о том, что на самом деле ей очень даже понравилось проводить время вдали от дворца. Понравилось гораздо больше, чем она предполагала. Когда она смотрит на голые деревья, на их покрытые сверкающим снегом ветки, на горы Тэка на северном горизонте, на то, как ярко мерцают здесь звезды и как их много, она понимает, что больше не думает о Фриве как об уродливой, холодной пустоши, какой считала его, когда только приехала из Бессемии.

Она думает, что это место по-своему очень красиво. Ей кажется, что она даже будет по нему скучать, когда уедет.

Эта мысль застает ее врасплох. Раньше она всегда знала, какое будущее ее ждет. Ей внезапно приходит в голову, что оно может ждать ее вовсе не в Бессемии под крылом матери. Будущее может привести ее куда угодно. Возможно, она даже останется здесь, во Фриве.

Когда-то эта мысль привела бы ее в ужас.

Теперь, оглядываясь вокруг, смотря на заснеженный лес, на Байра, Клиону и остальных, она не испытывает ужаса. Она все еще тоскует по Бессемии, по своим сестрам и даже, несмотря ни на что, по своей матери. Но Дафна думает, что если бы она сейчас вернулась в Бессемию, то тосковала бы по Фриву куда сильнее.

В гостинице, где они останавливаются на полпути между озером Олвин и Элдевалем, Дафна берет на себя смелость пойти в комнату Байра, вместо того чтобы вернуться к себе. Она садится в изножье его кровати и ждет, когда он закончит свои дела: проверит лошадей и убедится, что все остальные расположились по комнатам. Когда он, наконец, возвращается к себе, то при виде нее резко останавливается. Между ними повисает напряженное молчание, и Дафне кажется, что, если она даст ему хоть шанс, он развернется и снова выйдет за эту дверь. Что он скорее ляжет спать в конюшне, чем станет с ней разговаривать после того, что они с Клионой сделали за его спиной.