Особняк был забит мертвыми существами высших слоев. Чистокровные, но все они воняли грязью. У меня не возникало желания пить кровь себе подобных. Я отчетливо научился различать запахи, и кровь ночнорожденных напоминала застоявшийся и давно протухший кисель. Это отбивало всякий аппетит и тем самым портило настроение.

Через какое-то время подыгрывания праздничной атмосфере я почувствовал на себе чей-то сверлящий взгляд. Обернувшись, заприметил в толпе молодого эфилеана примерно моих лет, не старше шестидесяти пяти. Темноволосый, хмурый и могучий, гора мышц. Он был одет как член семейства Нордан, и я понял, что на меня пялился их старший сын.

Поймав мой взгляд, он не растерялся и, отставив бокал с кровью на ближайший стол, уверенно направился ко мне. Подойдя вплотную, незнакомец не сделал поклона, не выказал признаков уважения, как это делали остальные. Между его бровей залегла такая же хмурая морщинка, как и у его отца.

Выдержав паузу, Нордан с издевкой произнес:

– Да ты прямо-таки воняешь женщинами. Все Ленсоны воняют одинаково. Однако, в отличие от твоего отца, ты пропитан этим запахом с ног до головы. Ничего другого, наверное, и не пробовал, извращенец?

Ночнорожденный обладал хорошим чутьем и весьма длинным языком. Странно, но этот тип меня не боялся.

– А ты, я смотрю, отличаешься от своего папаши. Даже дерзить вздумал такому, как я.

Мой собеседник никак не отозвался. Дерзкий, он так сильно раздражал. Поганец должен был бояться меня, а не разглядывать, как монумент.

– Я знаю, что он сделал с тобой, – невозмутимо сказал ночнорожденный, и в этот момент мои ноги резко потяжелели. Всего одной фразой меня приковали к земле. Все внутри стало невероятно тяжелым, и мысли начали путаться.

Что это было за ощущение? Я не понимал.

Здоровяк продолжил:

– Каково это, потерять рассудок? Ловить провалы памяти, а затем приходить в себя и видеть последствия? Разорванные клочки одежды, оторванные части тел, валяющиеся по дому, прислуга с ведрами, не успевающая надраивать полы. Тебе становится легче? – Он сложил огромные ручищи на груди. – Черная пелена, что окутывает в момент безумия. Она позволяет хотя бы на мгновение забыться. Потерять себя.

«Откуда он знает, что у меня мутнеет разум? Откуда ему известно про отца и что это, черт возьми, за недоносок?»

– Давай-ка выйдем на балкон. От этого смрада меня подташнивает, я не могу даже нормально дышать, – не дожидаясь ответа, я развернулся и уверенно направился к выходу.

Шум гостей из особняка раздавался на все поместье. На улице было прохладно. Ночь и невероятно красивое небо, полностью усыпанное звездами. Раньше я не замечал этого ночного полотна.