«…Ты боишься, Кайл. Боишься себя…»

И тогда я позволил себе задать всего один вопрос, удививший меня самого:

– Ты знаешь, как выбраться оттуда?

Оливер искренне рассмеялся во весь басистый голос и ответил:

– Твои руки и ноги не связаны, ты не ранен, тебе ничего не угрожает, перед тобой такой прекрасный вид, а этот простор! Но ты продолжаешь здесь истуканом стоять.

– К чему ты клонишь?

– Почему бы тебе, пока ты окончательно не слетел с катушек, не сделать собственный выбор – кем хочешь быть?

Это не было провокацией или наигранными эмоциями – Оливер был абсолютно открыт. Впервые в жизни со мной кто-то говорил вот так свободно. Мне все еще казалось, что здесь таился какой-то подвох.

Чистокровный ночнорожденный, такой же, как я, как все они – мертвый, но почему я видел перед собой настолько живого эфилеана?

– Как только я последую своему выбору, мое тело иссохнет, я не смогу прожить и пары лет.

Оливер, притихнув, отвел взгляд. Он наслаждался видом перед нами и выглядел невозмутимо спокойным. Будто у наследника Нордан все было под контролем независимо от того, что я скажу.

Спустя время он проговорил:

– Сможешь ли ты отказаться от мести семье и убежать, если я помогу тебе в этом?

– Я не смогу убежать от семьи.

– Я сказал, что помогу!

– Кровосос, и почему ты хочешь помочь мне? Это часть представления, подстроенного твоим отцом?

– Потому что я тоже хочу убежать, – резко ответил он, застав меня врасплох. – Я тоже по-своему заложник семьи. Но я уже сделал свой выбор, а потом увидел похожего на меня.

Его слова стали пощечиной, отрезвившей меня после многолетнего кровавого запоя. Он всерьез предлагал мне сбежать, пока все внимание было приковано к празднеству.

– Сделай свой выбор, – уже серьезно произнес он. – Ты можешь жить свободно от семьи и от своей жажды, если сам этого пожелаешь. Мы можем помочь друг другу сбежать. Все, что от тебя требуется, – выбор. Я свой уже сделал.

* * *