* * *

Дверь в квартиру ведьмы оказалась распахнута настежь, и не успела Элен переступить порог, как гниль проворчала:

– Я почти закончила. Сегодня ты идешь на Огенские поля. – Она вытирала разлитую жижу на столе. Рядом был флакон, обмотанный красной лентой. – На пороге не стой. Заходи.

– Вонючая ты гниль, почему так затянула сроки?

– А тебя где столько времени носило? Мне пришлось все переделывать!

Элен и сама не знала, почему так долго была без сознания после встречи с Сейджо, потому промолчала.

– Никого не бери с собой на обряд, – гниль схватила пузырек и подошла к Элен. – Чтобы закрыть «дверь в голове», нужно иметь чистый разум. Души захотят отговорить тебя, нашептывая, запугивая. Главное – помни цель. – Строго закончив, ведьма уверенно вложила ей в руку пузырек, а после, вынув из ремня на талии небольшой складной ведьминский нож, протянула его и добавила: – Ты знаешь, что с этим делать.

– Почему нельзя взять обычный нож?

Ведьма схватила ее руку и резко вложила инструмент, напомнив:

– Не поддавайся шепоту и помни, зачем ты туда идешь.

– Быть принятой, найти здесь свой дом, и тогда белые спины отдадут мне брата.

– Ты все еще думаешь, что здесь твой настоящий дом? – с легкой насмешкой спросила ведьма.

– Это моя мечта. Ради брата.

Она ухмыльнулась:

– Называй это как хочешь. Когда выйдешь из здания, не спеши, не привлекай внимания, но как только окажешься вне жилых домов – беги. Беги так быстро, как только дуют ветры Кондактор-ден. Беги, как от эфилеанских горных волков. Беги.

Положив нож и небольшой пузырек в карманы, Элен в последний раз взглянула на провожающую ее ведьму. Она выдержала паузу, безмолвно прощаясь, и унеслась прочь.

Туда, где были сожжены эфилеаны огня. Туда, где в прошлом Асентрит оставил след ярости.

Нескрываемый соблазн узнать правду, историю заговора, переполнял Элен. Она уже давно знала, что все вертелось вокруг серого камня, лежавшего в руке одной из жертв в день Огненного геноцида. Но как он оказался у эфилеанов огня? Тайна оставалась покрыта мраком и мучила исполненного горячим любопытством потомка все сильнее и сильнее.

Почти достигнув белых стен, Элен замерла, когда за ее спиной неожиданно и так некстати прозвучал знакомый голос:

– Куда ты так спешишь?