– Давай! – скомандовал он.

Хэвард поднял руки, вытянул ладони вперед и ударил волной чистой магии.

Потом наступила тишина.

Гелиен осторожно, но уверенно поднялся на ноги и огляделся. Он помнил это место: живые изгороди, на которых листва была настолько темно-зеленого цвета, что казалась практически черной; фонтаны и статуи из черного мрамора, а над головой – тысячи магических белых огней.

Внутренний двор замка Кьелла.

Гелиен был в Черных горах, в городе Огней.

Он всегда любил эти огни. В Мальнборне белые магические шары висели на столбах и не загораживали небо, полное чистого звездного света. Но в Черных горах – из-за вечных темных туч – белые огни парили прямо в воздухе, словно искусственные звезды.

Гелиен прошелся по саду, по тренировочной площадке и прогулялся вдоль темных вод. Все выглядело так же, как и в его последний день в Черных горах, но не было слышно никаких звуков. Даже листок в саду и тот не колыхался. От города веяло ощущением пустоты, одиночества.

Он не знал, сколько уже провел здесь времени, но не переставал взывать к душе деда. Тот по-прежнему не откликался.

Гелиен обошел замок, посетил свои и королевские покои, а затем спустился в подземелье – в комнату, где раньше находилась усыпальница жены и дочери Кьелла. Он провел рукой по белой мраморной крышке гробницы матери, как вдруг за спиной раздался ровный спокойный голос:

– Здравствуй, Кристан. Хотя теперь ты предпочитаешь другое имя.

– Кьелл, – с преувеличенным безразличием отозвался Гелиен и повернулся.

Кьелл стоял, небрежно прислонившись широким плечом к стволу дерева, которое когда-то посадила его дочь в дворцовом саду Черных гор. Серебристое древо светлорожденных мальнов. Гелиен представлял, как по этому поводу негодовали темнорожденные. У его матери был тот еще дерзкий нрав, и она могла бы подружиться с Арэей.

Некоторое время они оба молчали.

«Странно». Будь они в реальном мире, Гелиен, вероятно, пытался бы успокоить бешено колотящееся сердце, однако здесь и сейчас оно билось ровно и спокойно, пока он смотрел на деда, изучал его. Кьелл выглядел так же, как в их последнюю встречу, – словно его зеркальное отражение, разве что черные глаза теперь совсем не сияли, а золотистая кожа не светилась. Но Гелиену, насколько бы хорошо он не научился владеть лицом, никогда не достичь подобного умения – держать маску и справляться с эмоциями так, как это делал Темный король. Сравниться с ним мог лишь Тален.

«Два бессмертных мальна».

– Злишься на меня. Понимаю, – первым нарушил тишину Кьелл.

– Да, но все равно очень скучаю.