– Ты ведь не за этим сюда пришел. – Уголки губ Кьелла едва заметно приподнялись. – Я вижу, ты хочешь о чем-то спросить. Задай свой главный вопрос.

– Ты пошел на сделку со смерглами, – выдавил из себя Гелиен.

– Пошел, – тихо согласился Кьелл. – Тогда, в Сумеречных землях, я полагал, что, заперев их, уберегу тебя, но король смерглов снова обыграл меня.

Гелиену было невыносимо слышать, что Кьелл винил во всем себя. Он сделал невозможное и показал невиданную доселе силу, когда запер смерглов в мире теней. И только самоуверенность, недомолвки Гелиена дали смерглам лазейку. Он понял, что дед перевел разговор в другое русло, но все равно ответил:

– Это я не посчитал нужным рассказать тебе, что произошло в башне Сумеречных земель и что сделал Катан. Если бы я все сразу сказал, ты бы догадался, зачем он взял мою кровь, и мы вместе наши бы выход, пока я не… – Пока он сам не превратился в бесчувственное чудовище и не отнял жизни десятков хадингардцев и жизнь отца Стейна. Гелиен прогнал тягостные мысли и продолжил: – Ты знал, что у смерглов всегда был один король? Что он и есть старший сын Мануса?

– Нет, об этом я не знал. Но не думаю, что это бы как-то повлияло на мое решение.

– Решение о сделке… – переспросил Гелиен, сглотнув.

– Да. Ты наверняка наслышан, что я не хотел быть похож на брата. – Кьелл поморщился. – Ни нашим даром, ни даже внешне. Поэтому я решил, что все мы должны измениться.

Гелиен тоже поморщился, вспомнив о первой ссоре братьев, о пытках, что веками терпел Тален, пока Кьелл не освободил его от помешавшегося короля Бранда. Тот взялся за дело с неимоверным рвением, возжелав разгадать секрет долгой жизни и сделать бессмертной свою человеческую женщину.

– Прежде чем навсегда покинуть Мальнборн, ты пошел на риск, расколов камень Таоса – осколок, что был дарован мальнам.

– Ничуть. Я не прикасался к цельному камню и не нарушал правило. Только поделил то, что и так принадлежало мальнам.

Звучало логично: осколок принадлежал мальном, а они всего-навсего делили дарованную им силу и снова соединяли его части, так что в балансе сил ничего не изменилось. Кьелл это понимал, но риск все равно был, и немалый.

– Но потом ты захотел большего, – хрипло проговорил Гелиен.

– Разумеется. Ты единственный наследник в семье, первенец Мальнсен, и даже представить не можешь, насколько могущественен старший ребенок по сравнению с младшими братьями и сестрами. А чтобы бороться с братом, я должен был стать сильнее.

Воздух в комнате оставался совершенно неподвижным, хотя черные волосы Кьелла колыхались, касаясь его плеч, вокруг которых на миг заклубилась тьма. Но нет, показалось.