Гелиен знал: если бы она не считала их решение верным, ее не остановили бы никакие доводы. Как и он не смог бы остановить жену, куда бы та ни рвалась. В любом случае, он всегда предпочтет рискнуть своей жизнью, как и их сын.

Остальные не спешили вмешиваться и высказывать свое мнение. Даже Стейн держал свой болтливый рот закрытым, только постоянно опускал руку то на поясницу Райи, то на колено, то просто сжимал ее ладонь в своей. С тех пор как к ней частично вернулась память, он часто касался любимой, словно боялся, что она исчезнет или испарится, поэтому ему казалось важным, просто жизненно необходимым, чувствовать ее в прямом смысле слова.

Гелиен взглянул на заходящее за окном солнце, а затем повернулся к сыну.

– Но я пойду с тобой.

– Отец, ты не хуже меня знаешь, что никакая маскировка не обманет смерглов, – возразил Кристан.

В голове Гелиена сейчас крутилось только одно – желание испепелить Сумеречные земли при малейшей угрозе сыну.

– Я буду кружить в воздухе. Затеряюсь в облаках, – мрачно сказал он.

– Это рискованно.

– Одного я тебя не отпущу.

Кристан посмотрел на Алвиса, потом на Стейна, на лице которого будто было написано: «Если не прекратишь спорить, у отца случится приступ гнева».

Гелиен хмыкнул. Друзья хорошо знали, насколько обманчивым может быть это спокойствие в голосе.

Поспорив несколько минут, Кристан махнул рукой от безысходности и первым отправился спать. Следом, так и не проронив ни слова, потянулись остальные, пока в зале не остались только Гелиен и Арэя.

Она сердито скрестила руки перед собой.

– Ты ведь понимаешь, что Кристан прав, – сказал он, пытаясь оценить, насколько сильно разозлилась жена.

– Иначе я не отпустила бы его, – фыркнула она.

«Значит, не сильно».

– Он наш сын, и мы всегда будем защищать его. Но сейчас мы должны довериться ему: ты ведь сама мне недавно говорила, – мягко улыбнулся Гелиен.

Арэя снова фыркнула:

– Сказал тот, кто собрался лететь вместе с ним.

– Я сказал, что отпущу Кристана, но не утверждал, что не буду находиться поблизости. – Он пожал плечами.