– Кристан, ты пойдешь в город… с Хэвардом.

Он в неверии уставился на отца.

– Что? О чем ты?

– Ты поговоришь с Катаном и заключишь временное перемирие.

Брови у всех поползли вверх, ведь сама мысль о подобном казалась отвратительной. Но Гелиен хорошо понимал, о чем говорит. Подумав о Кьелле, он почему-то вспомнил Элиаса и его план: когда в тяжелой безвыходной ситуации он предложил дать Темному королю желаемое – его внука, наследника. И он отправился к Черным горам.

– Ты в своем уме? – сквозь стиснутые зубы спросил Алвис.

– А затем Хэвард коронует тебя, – добавил Гелиен, не разрывая зрительного контакта с сыном.

– Он в самом деле спятил. – Стейн взмахнул руками.

– Хэвард коронует тебя, и вы c Катаном произнесете заклинание, – продолжил он, не обращая внимания на комментарии друзей. – Ты, Кристан, и твое будущее – единственное, что меня сейчас волнует. Мы даже в бой вступить не можем, не рискуя навредить смерглу. Как только произнесете заклинание, ты заберешь мать, и вы немедленно покинете берег. И я сожгу это место дотла.

Он не предлагал план, не спрашивал мнения близких, но в их глазах промелькнуло понимание.

– Зачем Катан нарушил уговор, зачем ему короновать Кристана? – в недоумении спросил Стейн.

Гелен вспомнил дикий взгляд смергла, все его произнесенные слова.

– Ему плевать на Мальнборн. Еще недавно он желал сровнять творение своего отца с землей. Он жаждет заполучить мою семью, хочет Арэю и Кристана. Не имеет значения, что сын станет королем Мальнборна, Катан все равно будет владеть всем Огламом.

Воцарившееся молчание затягивалось. Казалось, никто не знал, что ответить.

– Я должен забрать жену и детей. – Лицо Алвиса побледнело.

– Пока Хэвард будет проводить коронацию, мы проберемся в город и выведем их, – предложил Стейн.

Алвис, растирая виски, посмотрел на Гелиена.

– Ты уверен, что это верное решение?

– Да. Мы не можем сражаться, пока Катан нужен нам. Это единственный выход, – тихо заключил Гелиен. – Хэвард, ты знаешь, как Кьелл однажды восстановил защиту города?

Старейшина, все это время стоявший как статуя, кивнул.