«Нет… Арэя должна быть живой!»

Его сестра-близняшка, его половинка не умерла!

Гелиен обнимал жену, крепко прижимая к себе, как будто это могло вернуть ее. Его боль была столь всеобъемлющей, что эмоции и сила переставали ему подчиняться и искали выхода. По земле начала расползаться тьма, молнии угрожающе затрещали, когда он окончательно утратил контроль.

Все – и мальны, и смерглы – попятились назад. Только Катан по-прежнему стоял на коленях, окружив себя магической защитой, и продолжал бормотать ее имя. Ведь после всего, что он сделал с Арэей, ему оставалось лишь это. В его холодном голосе слышались страдальческие нотки, но Алвис не верил, что смергл искренне сожалеет о содеянном. Это чудовище всего-навсего желало его сестру, и ему было неведомо такое чувство, как любовь. Он доказал это, когда решил заполучить земли мальнов, рискнув жизнью парня, которого считал своим сыном.

Алвис не мог дать выход собственной злости и горю, хоть те и царапались изнутри, пытаясь выбраться и поглотить его с головой. Отбросив подальше ужас и боль, он выпрямился и часто заморгал, чтобы зрение прояснилось и обрело хоть какую-то четкость.

– Гелиен! – воззвал он к другу и попятился назад вместе с остальными, но тот по-прежнему баюкал тело Арэи в руках и гладил по голове. В ответ Гелиен лишь усилил хватку и еще крепче прижал ее к себе. – Ты убьешь нас всех!

Казалось, Гелиена нисколько не волновал рушившийся вокруг него мир. Мир, в котором больше не было ее. Он смотрел только на Арэю, потому что она – все, что имело для него значение.

Все отходили как можно дальше от берега, который сейчас напоминал ночное грозовое небо. Воздух сильнее потрескивал от молний. Но прежде, чем тьма накрыла весь город, по берегу прокатился дикий звериный рык.

Гелиен кричал.

Кричал так, словно его душу рвали на части. Наверное, так и было.

Ослепительная вспышка белого света рассеяла тьму, а сгустки яркого синего огня озарили берег – зверь начал сжигать смерглов. Все, кто еще мог, исчезали, но Гелиен желал добраться до каждого из них, стремился уничтожить как можно больше проклятых тварей. Горе и гнев пылали ярче и жарче его собственного синего пламени, сокрушающего все вокруг, а в черных глазах не было ничего, кроме пустоты. Он позабыл обо всем, за исключением жажды крови и мести.

Огромная сила короля Мальнборна, с помощью которой тот желал покончить со смерглами, перестала быть преимуществом для его народа. Он сделался опасным для всех, он потерял контроль и перестал замечать, что на берегу оставалось полно мальнийских воинов, которые едва успевали скрыться от огня и покинуть поле боя, где смешались все: и друзья, и враги.