Я уже жалела, что затеяла этот разговор, — не лучшая тема для постельной беседы. Тем более, явно болезненная для Полкана. Ещё бы! Кажется, отец у него был адекватный, в отличие от матери-фанатички. Я обняла его, потому что не знала, что тут можно сказать. Но он и без слов почувствовал мою поддержку, слабо улыбнулся и продолжил: 

— Кроме нас, больше не вернулся никто. Велигор и Божена верят, что Мать проснётся и заставит всех детей прийти к ней. Но Мать глубоко спит, слишком велико было её горе, когда умерла Белёна. Могута нарушил её волю. Она хотела, чтобы Илья вошёл в наш род, он был предназначенный Белёны, их сын мог стать новым Отцом. Она призвала человека из мира за пределами. Так было во все времена, когда нам нужен был новый человек. Не могут же кровные братья и сёстры родить детей. Мать приводила нам новую кровь: мужчин, женщин, иногда семьи — их дети рождались уже детьми нашего рода с силами, дарованными Матерью. Но Могута не хотел, чтобы Белёна была женой безверца. И вышло, как вышло. Мать оставила нас. 

— То есть ваша Мать никогда не проснётся? 

Слишком уж обречённо рассказывал эту историю Полкан. Кажется, это для него такая же трагедия, как гибель папы. 

— Божена говорит, что знает способ, — ответил он. — Но если за столько лет ничего не сделала, наверное, она тоже бессильна. А Велигор безумен, он не слышит Мать, а все свои слова называет её волей. Но безумцем считают меня, потому что я смею спорить с Отцом.

— Тогда ты не много потеряешь, если уйдёшь со мной. 

— Я много приобрету, — улыбнулся Полкан, погладив меня, и со вздохом продолжил: — Но и оставлю здесь многое. Часть себя. Чем крепче спит Мать, тем меньше у меня сил, а в мире за пределами острова я лишусь их вовсе. 

Я хотела было сказать, что так будет даже лучше, мне будет спокойней, но поняла, что это слишком эгоистично. Если он с детства колдует, то потерять эту способность будет так же невосполнимо, как мне потерять слух или зрение. 

— Мы сможем сюда приезжать, когда они остынут, — предложила я. — Божена простит тебя, примет твой выбор. Она же всё-таки твоя мать.

— Божена отречётся от меня, если я уйду, — проговорил Полкан. — Она не верит, что моя предназначенная может быть безверкой. Она ждёт, что Мать приведёт ко мне, кого-то из сбежавших дочерей нашего рода, что мы родим детей, которые возродят общину.  Когда я ей рассказал, что мне приснилась ты, она была неумолима, посчитала, что я лгу, чтобы разозлить Велигора. Конечно, когда ты пришла, я не сказал, что это ты. Если Мать захотела, чтобы это было так, если даже будучи во сне, она привела тебя, кто смеет с ней спорить? Но Божена не поняла бы.