Повернувшись спиной к долине Ориендейла, Айлек кивнул монахам Ордена и направился в трапезную. Приближалось время обеда.

ε

ε

Она падала – это было очевидно. Кроме падения, ничто больше не имело значения. Всё происходило слишком быстро, слишком сумбурно. Мир превратился в голубые, белые, серые всполохи, их было видно даже сквозь сжатые веки. Венда могла только гадать, что именно проносится мимо неё: осколки неба, водопад или снежные равнины.

Сердце не билось в груди, оно осталось далеко на вершине, на краю плато. И как ей теперь жить без сердца? Ещё надо не забыть загадать желание… Венда придумала его заранее, но сейчас никак не могла вспомнить. В сознании был только Айлек… и Марк, который, верно, уже ждёт их внизу. Венда стремительно летела к земле, отчаянно пытаясь сформулировать своё главное желание.

Ускорение свободного падения – девять целых и две десятых. Она запомнила, потому что это был день рождения отца: девятое число второго месяца. Больше Венда, кажется, ровным счётом ничего не усвоила из курса естественных наук. И сколько же она будет падать, если высота плато – почти две тысячи метров? Наверное, всего несколько секунд… или целую вечность.

Но вдруг падение замедлилось и почти совсем прекратилось. А может, остановилось время? Венда парила в воздухе, словно превратилась в снежинку. Убедившись, что ветер больше не кусает её за щёки и не швыряет в лицо волосы, она рискнула открыть глаза.

Она увидела сразу всё: и холмистую долину с оборванными лентами тумана в лощинах, и островки тёмных лесов, и светлые, пересыпанные снегами перелески, и быструю реку. Вирена петляла между холмами, узкая, словно горный ручей, изредка разливаясь вширь. На севере с её течением справлялись только ориендельские лодки-плоскодонки. Но Венда знала, что далеко впереди, у Пустынной полосы, там, где проходила граница Ориендейла и Флоры, было несколько Грозовых порогов, за которыми Вирена успокаивалась, превращаясь в широкую судоходную реку, и наконец впадала в Тёплое море.

Венде казалось, она может одним касанием перекрыть течение реки, передвинуть купы деревьев, заново вылепить горы. Она была у истока мира, каким его создал Ангел, и чувствовала себя всемогущей. Но лишь на несколько мгновений – ведь с каждым биением сердца она опускалась ниже и ниже. И вот уже из виду пропали далёкие холмы, исчезли разбросанные по склонам деревеньки и горизонт придвинулся ближе. Когда её ступни наконец коснулись бурлящей поверхности воды – озера, куда с рёвом низвергался водопад Орили, – Венда ощутила боль в каждой мышце. И пусть под конец ускорение сошло на нет, она всё‐таки погрузилась в воду с головой, прежде чем снова вынырнула и судорожно глотнула воздух. Барахтаясь в тяжёлой одежде, она огляделась, заметила Фелтона, который уже махал ей с берега, и неуклюже двинулась в его сторону. Внезапная неуютная мысль камнем повисла на шее – там, наверху, она загадала… Загадала ли она хоть что‐то или отвлеклась и упустила свой шанс?!