– Прости, мне здесь так неловко. Кажется, что Орили за нами наблюдают. – Венда оглянулась по сторонам. – И я совсем не могу контролировать свои чувства – то радость из ушей хлещет, а то такая тоска на душе. То сомнения, то восторг… Всё смешалось!

– Я знаю, – кивнул Айлек. – У меня тоже так.

Он видел, что она ему не верит. Наверное, со стороны он казался ей – да и всем остальным тоже – спокойным и собранным. Но это сейчас. Они просто не видели его ночью, до встречи с Атласом.

Айлек усмехнулся и сжал запястье девушки. Они побрели дальше, сквозь заросли ивы, мимо хозяйственных построек и крытой беседки с внушительным кристаллом на постаменте. Айлек не хотел отпускать Венду даже на мгновение, хотя заранее знал, что удерживать вечно он её не сможет. Это нужно было просто принять – и он принял.

Края трещины наконец зазеленели.

Прыжок с водопада Орили считался одним из важнейших обрядов Ордена. Порядок действий и правила объяснили накануне вечером, когда вместо ужина гостям выдали лишь по ломтю пористого чёрного хлеба и кружке рубиновой жидкости: калиновый нектар на перце, как сразу же определил Айлек. Хлеб символизировал землю и воздух, нектар – огонь и воду. И пока монахи вокруг них уплетали ужин из жареных овощей, рыбной похлёбки и свекольного пирога, Айлек, Венда, Марк и Фелтон послушно макали хлеб в нектар и жевали, стараясь не отвлекаться на дразнящие запахи.

Ночь выдалась беспокойной. Впервые за всю неделю полог их домика оставили открытым, чтобы было видно небо. Из леса доносился дикий вой и стрёкот то ли животных, то ли птиц: Айлек не представлял, кто может издавать такие звуки. Он пытался заснуть, но на голодный желудок – или же от беспокойства – сон всё не шёл, и травник считал про себя до десяти и обратно, круг за кругом, чтобы занять голову и ни о чём не думать.

Утро встретило их неожиданным морозом. Свежий снежный покров похоронил под собой ту несмелую зелень, что успела проклюнуться за последние дни. В домах сильнее растопили печи, и снег таял и легко соскальзывал с покатых крыш. В их печь тоже кто‐то заботливо подкинул дров – возможно, леди Ариана или один из монахов. И всё равно просыпаться было неприятно. Меркурус, который всегда мёрз больше других, отказался расставаться с плотным вязаным пледом. Это развеселило явившегося за ними Надира. Он пригласил их следовать за собой в общинный храм и позволил Меркурусу остаться в пледе.

Хотя в храме ежедневно проводились службы, чужаков туда не пускали. Айлек ещё в первый день попытался проникнуть внутрь, но монахи не позволили ему даже заглянуть под своды. Однако теперь, когда они пришли сюда в сопровождении Надира, двери были приветливо распахнуты и от самого входа протянулась серая ковровая дорожка. «Зачем она?» – прошептал Фелтон. Айлек не знал. Он предположил, что это символ особого почёта к гостям и церемонии, но высказывать такую самонадеянную мысль вслух было неловко. И слава Ангелу, что он прикусил язык, потому что Надир ответил Фелтону: «Чтобы не наследить в храме – видишь, какая сегодня погода».