Она представила, что они могли бы сказать. «Вышла замуж за простолюдина. Правит страной уже четыре года, но ничего не достигла. Никаких завоеваний, никаких побед».

«Подождите еще немного, – мысленно отвечала им Эрида. – Вам еще предстоит увидеть ту сталь, что живет во мне».

Она нашла Таристана и мага в старой часовне напротив единственного целого окна, состоявшего из синих, красных и золотистых стеклышек. Богиня Адалина роняла сапфировые слезы на тело своего смертного возлюбленного, чью грудь изорвали адские псы Инфирны – мира, наполненного огненной яростью. Их жаркие, богомерзкие фигуры виднелись на дальнем плане. Эрида помнила, о чем говорилось в писаниях: смертный возлюбленный Адалины отдал свою жизнь, чтобы спасти богиню от пламенеющих псов. Как ни странно, имя мужчины в писаниях не упоминалось.

Красный Ронин стоял на коленях возле окна, но не возносил молитв изображенной на нем богине. Повернувшись спиной к витражу и закрыв глаза, он что-то нашептывал – настолько тихо, что разобрать слова было невозможно. Таристан бродил в тени, которую отбрасывала стена часовни, напоминая тигра с выпущенными когтями. Он сменил придворный наряд на грубую кожаную одежду и тот же потертый плащ, что окутывал его плечи в тот день, когда Эрида увидела его в первый раз. Сейчас его можно было принять за кого угодно, только не за королевского супруга. Вынутый из ножен Веретенный клинок сверкал в его руке. В идеально чистой стали, словно в зеркале, отражалось голубое небо с белыми облаками.

Его взгляд коснулся глаз Эриды, словно молния, ударившая в землю.

Она замерла, стараясь держаться уверенно. Воздух между ними трещал – Веретено уже было сорвано или же находилось неподалеку. Оно либо горело, либо желало загореться. Эрида вдохнула воздух ртом, надеясь ощутить его вкус.

– Все готово? – спросила она, оглядываясь по сторонам.

Однако часовня казалась ничем не примечательной. Старый камень, сломанные плиты, мох и корни. Деревья – еще недостаточно высокие, чтобы их кроны могли сформировать новый купол. Она не видела ничего необычного, ничего, что намекнуло бы на близость сорванного Веретена – еще одного прохода в другой мир, из которого им явится новый великий дар. Быть может, армия. Быть может, чудовище.

– Еще нет, – ответил Таристан таким же звучным голосом, каким она его помнила. Она снова почувствовала в своих волосах пальцы мужа и увидела его кровь на своей кровати.

Эрида взглянула на Ронина, а затем еще раз осмотрела окружавшие их руины.

Она сделала еще один вдох. Пусть ей не удавалось почувствовать вкус Веретена, она ощутила вкус правды.