– Однако вместо того, чтобы поддерживать баланс, в хранителях, наблюдающих за тем, как кланы с помощью демонических уз становятся все могущественнее, проснулась жадность. И однажды генерал по имени Чжао Чжун с Убийцей Богов в руках пошел против кланов.

– Но ведь было известно, что императорская семья также привязывала к себе Богов-Демонов, – вставила Лань, вспоминая разговор Шаньцзюня и Тая, который она подслушала в библиотеке. – Тай сказал, что они владели силой Алого Феникса.

– В этом и заключается проблема, – ответил Дэцзы. – Хранители никогда не должны были использовать Убийцу Богов для собственной выгоды, ради стремления к власти. Только после того, как было создано Срединное царство, императорская семья возжелала обладать Богами-Демонами. Они спрятали Убийцу Богов и в попытке консолидировать власть начали кампании против кланов. – Взгляд Дэцзы был прикован к ней, твердый, но тяжелый. – Так возник тайный союз: Орден Десяти Тысяч Цветов, представляющий народы этой земли. Он начинался как собрание бывших членов клана, затем к делу присоединились и другие. Причем именно эта школа служила базой… без ведома Императорского двора. Нашим кредо было сдерживать власть императорской семьи… и вернуть равновесие в царство. Возможно, нашим величайшим триумфом стало то, что клан Сун был допущен к службе у императорской семьи в качестве советников по поискам Убийцы Богов. Включая твою мать.

– Моя мать, – повторила Лань и потянулась к печати на своем левом запястье.

Мама оставила после себя кусочки головоломки, значение которых не успела объяснить перед своей смертью. Теперь картина была ясна: печать на запястье Лань вела к окарине, а звездные карты точно указывали местонахождение Богов-Демонов…

Единственным недостающим фрагментом оставался Убийца Богов.

– Твоя мать, – мягко продолжил Дэцзы. – Сун Мэй.

В том, как он произносил ее имя, слышался такой подтекст, словно это была песня, невысказанная история. Лань сосредоточила все свое внимание на Старшем мастере. Она так мало знала об этом человеке, о том, как его история… вписывалась в историю ее мамы.

В ее историю.

Эта мысль едва успела сформироваться в голове Лань, когда по воздуху промчалась ударная волна.

Физический мир оставался неподвижным, но цунами энергии, наполненной инь, нахлынуло на нее. Лань согнулась пополам, схватившись за грудь.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она почувствовала, как волна силы и тьмы отступает от ее разума. В этом вихре было так много горя, ярости и сожаления… Так много инь.

И все же в энергиях чувствовалось нечто знакомое. Что-то, что она узнала.