Присутствие инь вокруг них усилилось. Завывал ветер, лил безжалостный дождь.

Старший мастер погиб.

Я должна остановить его.

Лань подскочила на ноги и бросилась бежать. Дождевые капли хлестали по лицу. Она слышала, как ее окликнул Шаньцзюнь. На ходу девушка потянулась к поясу и вытащила окарину. Та, будто бы обладая собственным разумом, со рвением скользнула между ладоней Лань.

Замедлив шаг, девушка поднесла инструмент к губам.

Мелодия, которую она играла, текла сквозь ее пальцы, сквозь ее душу. Она хранила эти ноты глубоко в памяти, и теперь они ожили, будто сон: бамбуковый лес, теплота костра и парень, чья холодность растаяла от ее песни, как зима, сменившаяся весной.

Все еще играя, Лань закрыла глаза. Одинокая горячая слеза скатилась по ее щеке. Лань казалось, что будь ее желания достаточно, чтобы повернуть время вспять, у нее, возможно, хватило бы на это сил. Чтобы вернуться в тот бамбуковый лес.

Постепенно инь вокруг утих. Сквозь дождь она услышала приближающиеся к ней шаги. В следующий миг ее щеки коснулась чья-то теплая рука.

Когда она открыла глаза, перед ней на коленях стоял Цзэнь. Он прижимал руку к животу, в котором зияла большая рана. Дождевая вода, смешанная с кровью, стекала по его лицу.

Лань опустила окарину.

– Лань, – выдохнул Цзэнь, и она вздрогнула от звука его голоса. Раньше ее сердце заболело бы при виде раненого, истекающего кровью Цзэня.

Но то был парень, спасший ее на стенах Хаак Гуна, парень, который терпеливо обучал ее практике. Тот Цзэнь следовал принципам Пути с жестким упрямством.

Он высушил поцелуями ее слезы и пообещал, что ей больше никогда не придется оставаться одной.

Глядя же на окутанную тенями фигуру, от которой исходил энергией инь, девушка не могла сказать, где заканчивается человек и начинается Бог-Демон.

– Ты убил Старшего мастера, – сказала она. Цзэнь закрыл глаза. Его лицо перекосило от эмоций, будто он боролся с чем-то внутри себя. Она продолжила: – И ты использовал меня, чтобы добраться до звездных карт Богов-Демонов. Чтобы найти Черную Черепаху. Я знаю, что ты и кто ты, Ксан Тэмурэцзэнь.

Его тело била дикая дрожь. Дождь прочертил дорожки на его щеках.

– Я о многом умалчивал, – сказал Цзэнь, – но единственная правда, которую я не могу ни контролировать, ни отрицать, заключается в том, что мое сердце принадлежит тебе, Лань. Я никогда тебя не использовал.

Она была рада ливню, который скрыл навернувшиеся на ее глаза слезы. Позади нее остывало тело Дэцзы. Вскоре он вернется к элементам земли, к циклу всего естественного в этом мире.