— О чем ты бормочешь? — спросил Гримнир.

— Твои клятвы, скрелинг.

— И что насчет них?

— Они направляют тебя, так? И разве те, кому ты приносишь клятву, не возлагают на тебя ответственность?

Гримнир искоса взглянул на Гифа.

— Они… делают это. Или, по крайней мере, должны. Мне показалось, что наши клятвы не пустые, как у певцов гимнов.

Восковые черты отрубленной головы оживились.

— Потому что это так и есть. Не пустые. Хорошо. Значит, ты не совсем слепой. Не пустые. Когда кто-то из Древнего народа принимает твою клятву, это придает силу и возлагает ответственность. И ты дал много клятв, так?

Гримнир пожал плечами:

— Я дал несколько.

— И кому же ты адресуешь свои клятвы?

— Спутанному Богу…

— Пленнику асов, привязанному внутренностями своего сына к скале глубоко под землей, где никто не сможет добраться до него, пока не протрубит Гьяллархорн, призывая нас на Последнюю битву. На его лице восседает змея, с клыков которой капает яд, причиняющий ему мучения. Нет, Спутанный Бог не слышит ваши клятвы.

— Фо! Вот и ответ на этот вопрос, а? Куда подевался Спутанный Бог? Но если не Отец Локи, то кто же тогда?

— Имир, — ответил Гиф. — Имир слышит наши клятвы.

— Да. Изначальный великан, — сказал Мимир. — Убитый Одином и его братьями, как жертвенный бык. Из его частей сделан Мидгард, но он нечто большее. Частичка Имира есть во всех мирах под Деревом.