Сын Балегира ухмыльнулся, глядя на это. Он кивнул. С его губ непроизвольно сорвался смешок, когда драуг занес топор, покрытый коркой грязи и запекшейся крови, для смертельного удара:

Топор драуга упал. Но Гримнир отпрыгнул в сторону, так что топор перерубил ветку бузины и с оглушительным стуком вонзился в ствол. Гримнир отшатнулся. Странный сок начал сочиться из-под лезвия топора, пока драуг пытался его вытащить. Он не обратил внимания на жуткие стоны, доносившиеся из глубины леса. Он проигнорировал шелест осенних листьев и дрожь земли. Он был сосредоточен исключительно на том, чтобы вернуть свой топор и использовать его, чтобы сразить свою жертву.

И когда топор отказался двигаться с места, драуг отпустил рукоять и повернулся к Гримниру. Он успел сделать всего один шаг в его сторону, прежде чем что-то древнее и столь же неумолимое вынырнуло из леса.

Пришла Старшая Мать.

Она походила на огромное дерево, покрытое шрамами и изнуренное заботами, но такое же крепкое, как основания Девяти Миров. Ее ветки были гибкими, как покрытые корой щупальца, и она обхватила ими незваного гостя, осмелившегося осквернить могилу ее ребенка. Гримнир отступил, уходя все дальше от опушки Хрехольта, когда Старшая Мать разорвала драуга на части. Кусочек за кусочком существо, бывшее Радболгом, сыном Кьялланди, исчезало в кронах листвы. Оно не издало ни звука, когда Старшая Мать оторвала его голову от туловища. Последним, что увидел Гримнир, было бесстрастное лицо — мертвенно-синее, все еще носившее следы удушения и жертвоприношения, — смотревшее на него горящими глазами.

— Клянусь Имиром, — пробормотал Гримнир, поднимая Хат с того места, где тот упал. Он тщательно вытер клинок о бедро и убрал его обратно в ножны. — Клянусь Имиром, ты будешь отомщен, Радболг, сын Кьялланди.

Гримнир, пошатываясь, вернулся к руинам. Он нашел Гифа там, где тот упал, все еще без сознания. Из уголка его рта сочилась черная кровь, он тяжело и хрипло дышал.

— Давай, старый пьяница, — сказал Гримнир, приседая рядом с ним. — Нар! Стряхни это с себя. Мы всего совсем недалеко от парома, который привезет нас домой.

Глаза Гифа затрепетали:

— Р-Радболг?

— Радболг умер давным-давно, — ответил Гримнир. — Это существо, этот драуг… это был не Радболг. Фо! Я предоставил Хильдемур разобраться с ним. И мы разберемся с тем, кто это сделал. Ты и я, старый мерзавец.