— Продолжай двигаться, ага. — Гримнир откашлялся и сплюнул. Небо Ётунхейма светлело над головой с приближением нового дня. Зеленое сияние померкло, и облака стали темными, как почерневшее железо. Запахло дождем…

С Гифом, опиравшимся на Гримнира, они нырнули под завесу ежевики и ступили на Андирэд. Прихожая Подземной дороги была такой же неприметной, как и вход. Просто пещера, уходящая вниз. Руны, нацарапанные разными руками, украшали стены, напоминая о потерянных душах, которые вошли в это место и больше никогда не были замечены, и о тех, кто вышел невредимыми с другой стороны.

В задней части пещеры была расщелина, ведущая вглубь земли. Бросив последний взгляд на внешний мир, они протиснулись сквозь эту расщелину во главе с Гримниром. Путь вперед был крутым; они спускались по уступам, похожим на ступени, по пандусам, которые вились вокруг колонн из живого камня. Дальше, за следующим поворотом, появился холодный дразнящий блеск, похожий на лунную рябь на воде. Свет был слабым, но Гримниру его хватало, чтобы находить дорогу.

Это был не лабиринт с ответвлениями и боковыми проходами, которые терялись в темноте. Нет, на самом деле это была дорога — один единственный проход, менявший размеры: от узкого туннеля между сырыми стенами до высоких помещений, заполненных каменными колоннами, поднимающимися от пола или спускающимися с потолка; помещения с бассейнами, заполненными шелковыми занавесями из мокрого камня. Но всегда им предшествовало жуткое свечение.

— Не понимаю, из-за чего был весь сыр-бор, — пробормотал Гримнир.

— Это, — выдохнул Гиф. — Это… все еще Ётунхейм.

— Из тебя получился никудышный попутчик, старая крыса.

Словно в подтверждение слов Гифа, впереди скрелинги услышали призрачные звуки, которые отражались эхом; это были голоса и обрывки песни, искаженные, но странно знакомые. Слабые крики, стоны, глухой скрежет железа о кость… Все это уловил острый слух Гримнира. И когда они протиснулись сквозь щель в стене и вошли в следующую комнату, показался источник серебристого света.

Это была мерцающая стена воды. Простиравшаяся от пола до потолка, она напоминала спокойную поверхность озера, перевернутого на другой конец, — молочную завесу, которая светилась грязным серо-белым светом. Внутри Гримнир мог различать очертания, движение.

— Д-дверь в Андирэд, — сказал Гиф. — Порог Гиннунгагапа, Воющей Тьмы.

Губы Гримнира скривились в вызывающем оскале; он обнажил пожелтевшие клыки:

— Готов?

— Просто п-продолжай двигаться.

— Тогда держись за меня и не отпускай. Ты слышишь меня?