Навир отпер тяжеленную железную дверь и натужно потянул ее на себя. Надо же, толщина почти как у городских ворот! Вычурный холл встретил меня ярким солнечным светом. Дверь, из которой мы вышли, притаилась под массивной лестницей, застеленной алой ковровой дорожкой. Я следовала за провожатым, насилу заставляя себя не вертеть головой. Богатое убранство корпуса даирских навиров вызывало тошноту. Император не скупился на содержание своих карманных убийц!

Навир провел меня на второй этаж и остановился у белоснежной двустворчатой двери, испещренной золочеными вензелями. Мимо прошествовали двое императорских псов в зеленых мундирах, окинув меня одинаково подозрительными взглядами. Юноша коротко постучал и осмелился открыть дверь, лишь когда из-за нее донеслось спокойное «войдите». Он пропустил меня вперед и вошел в кабинет командира следом.

На одном из стульев, приставленных к огромному деревянному столу с богатой резьбой, восседал не кто иной, как мой старший брат, облаченный в форму воеводы. Целители похлопотали над ним еще в лагере, отчего сейчас новый правитель Нарама сверкал, будто новая легера. Судя по рукопожатию, они с командиром Даирской роты уже прощались. Пожилой мужчина, затянувший небольшое брюшко в зеленый мундир с золотыми эполетами и алым богато расшитым воротом, выглядел внушительно и строго. Он превосходил в росте даже отца, всегда казавшегося мне каменной глыбой. Макушка Айдана доставала командиру навиров лишь до виска.

Взгляды обоих мужчин обратились в мою сторону, отчего я с трудом удержала на лице выражение несломленного достоинства и горделиво прошагала к столу. После пары секунд заминки Айдан почтительно кивнул командиру роты и с (не)поддельной братской заботой осмотрел меня с ног до головы, нежно проведя рукой по свалявшимся грязным волосам.

– Моя бедная сестра, – голосом, полным трогательной родственной любви, пробормотал брат, отчего я вздернула подбородок еще выше. Айдан мог одурачить командира навиров, но не меня. Он лучился искренней братской заботой, но в зеленых глазах, так похожих на отцовские, я с легкостью отыскала извечные ненависть и омерзение.

Проведя ладонью по моей щеке, Айдан картинно вздохнул и стремительно удалился. Я чуть слышно скрипнула зубами, размышляя, как бы незаметно для командира вытереть щеку от прикосновения брата. Смутное беспокойство пробрало ознобом. Что этот гаденыш наговорил?! Какую ложь сочинил про меня?!

– Присаживайтесь, Амаль Кахир, – командир навиров указал на стул, всего несколько мгновений назад занимаемый Айданом. В его голосе звучало уважение, что несказанно меня изумило. Я-то всерьез полагала, что со мной будут обращаться так же, как и с матерью десять лет назад. – Сегодня достопочтенный воевода выделил время, чтобы ответить на мои вопросы, и окончательно прояснил ситуацию. Он подробно рассказал о случившемся в ночь нападения и поручился за вас. Однако Айдан Кахир выразил обеспокоенность вашим плачевным душевным состоянием. Вы представляете угрозу. Столь опасная вспыльчивость приводит к… печальным последствиям, одно из которых – сожжение Арлана Кахира в пылу страха и гнева.