Спросить бы – но не лезть же в душу.

На следующей неделе Фернвальда отпустили домой. Доктор взял с него честное слово не нырять в работу с разбега. А мне наконец разрешили гулять по больничному парку, и я наслаждалась воздухом и отголосками шумного города. Порой замирала перед каким-нибудь цветком или листиком, долго-долго смотрела, сама себе удивлялась: отчего я так?..

В один из дней Аврора пришла вместе с Эдит. Сперва девочка испугалась, увидев меня, спряталась за маму. Но вскоре привыкла и даже заявила, что шрамы – в моем случае, след от ожога на виске – это, вообще-то, красиво.

Аврора, смеясь, объяснила, что Эдит увлеклась приключенческой историей про рыцаря и прекрасную даму. Малышка кивнула и с серьезным видом добавила: «Там написано, что шрамы украшают мужчин… Но мне кажется, женщин они тоже украшают, только об этом забыли написать».

Еще через неделю меня забрали из больницы. Было тепло, мы решили в последний раз прогуляться по больничному парку. Я шла с Авророй под руку, крошка Эдит носилась вокруг нас и на бегу рвала сирень. Фернвальд тоже шел рядом. Ровная спина, уверенная походка, зачесанные назад волосы, опрятность: и не догадаешься, что совсем недавно этот человек не мог пошевелиться самостоятельно.

Только Алан был, как всегда, не в духе, следовал за нами словно тень и громко шаркал.

– Ты прямо как старик, – пошутила я, обернувшись.

Ассистент не улыбнулся. Я подумала, ну этого Алана, пусть хандрит.

И внезапно почувствовала обиду.

Никто не заставлял его приходить в больницу и дежурить рядом с моей кроватью. Да, я подурнела. Болезнь сделала мою кожу грубой, я осунулась, с трудом передвигаюсь и прячу остатки волос под шапочкой, которую подарила Аврора. Я никогда не была красавицей, но до трагедии на балу, безусловно, выглядела гораздо лучше.

Но это ведь не повод постоянно отводить взгляд, отмалчиваться?..

Внезапно сильный порыв ветра чуть не сбил меня с ног. Хорошо, Аврора поддержала. Холодный, осенний, он пустил по телу колючую дрожь. Из какого далекого края прибыл этот ветер, ворвался в наш весенний день, пропахший сиренью и согретый солнцем?

– Ого! – Фернвальд остановился, изумленно посмотрел на меня. – Ну-ка, ну-ка, Эни! Ветер тебя не бросил, моя девочка, хотя столько времени прошло! Сложности нам на пользу, не так ли?

– Это… я сделала? Но я ведь ничего не…

– Поздравляю. Я всегда знал, что ты справишься, – на плечо легла тяжелая рука.

В этот раз Алан посмотрел прямо в глаза, но от его взгляда спину почему-то прошиб холодный пот. Я поежилась. Пролепетала «спасибо» и, подхватив Аврору под локоть, поспешила дальше.