– Алан сегодня какой-то особенно странный, да? – усмехнулась женщина. – Впрочем, не бери в голову. Кстати, я записала тебя к мастеру по прическам. Если готова, заедем к нему прямо сейчас!

Фернвальд пытался настоять на том, чтобы мы отправились домой – долечивать меня и заниматься даром. Но Аврора резко пресекла его:

– Герцог, Энрике никогда не поправится, если вы спрячете ее под пуховым одеялом и закормите вашими настойками. Да и не кажется ли вам, что девушке – а тем более вашей племяннице – не пристало ходить с гнездом на голове? Мы едем к парикмахеру, и точка. А гнезда оставьте птицам.

Я хотела сказать, что все в порядке и что мне почти нет дела до внешности, но Фернвальд опередил:

– Ладно уж, поезжайте. Только учтите, Аврора, с этой секунды вы отвечаете за Энрике своей хорошенькой головкой.

– Вас, герцог, не поймешь, – кокетливо повела плечом женщина. – То ли угрожаете, то ли комплимент делаете.

Я улыбнулась, подошла к дяде и обняла его. Кажется, Фернвальд удивился. Неловко похлопал меня по спине и, отстранившись, сказал смущенно:

– Береги себя. Кстати, Алан, может, проводишь наших милых девушек?

Наши с Аланом взгляды снова пересеклись.

– Прошу прощения, я сегодня плохо себя чувствую, – сказал он после секундной заминки. – Пожалуй, будет лучше, если вы отправитесь без меня.

– Старик, – хором хихикнули Эдит с Авророй, а Фернвальд укоризненно покачал головой.

Парикмахер и правда оказался волшебником! Он подстриг меня так, как стригут маленьких девочек, когда у тех исчезает пушок и появляются волосы. По крайней мере, мне так показалось, когда я посмотрела в зеркало. Выглядела я посвежевшей. Стрижка определенно шла мне и, самое главное, скрывала ожог, тянущийся от виска к щеке.

После мы с Авророй пили кофе во внутреннем дворике парикмахерской. Здесь было тихо, слышалось только журчание воды в фонтане.

– Аврора, я хотела бы спросить… На балу… – я решилась задать давно мучивший меня вопрос.

– Ш-ш-ш, – она прижала палец к губам. – Не стоит об этом, Эни.

– Это правда, что вам… всем, кто там был, запрещено рассказывать о случившемся?

Аврора долго молчала, прежде чем ответить.

– Не совсем так. Каждому выдали амулет на время – ничего особенного, камушек в серебряной оправе. Спроси у дяди. Хотя нет, лучше не спрашивай; послушай, что я скажу, и закончим на этом. Мы помним все, до мельчайших подробностей, но больше не придаем этому значения. Амулет сместил… как это называется? Ах да, точку опоры. Спроси нас о бале – сразу вспомним музыку, танцы, чудесную песню Эвги, угощения. Все остальное, страшное, тоже всплывет, но как какая-то глупость, досадная оплошность, которая подпортила впечатление, но о которой нет смысла упоминать.